Лорды Протектората: Барон Аквилла

– Да, это он. Словесное описание верно. Наш патрон прав. Все-таки сновидящие – большая сила. Извините, господин Самсонов, но мы пришли, чтобы вас убить.

Из-за спины амбал вытащил мачете и замахнулся им над собой, одновременно делая шаг вперед. Он намеревался разрубить барону голову своей железякой, здесь и сейчас, прикончить его окончательно и бесповоротно. К счастью, годы тренировок не прошли даром для сыскаря – он сразу понял, что медлить нельзя и кинулся вперед, вперед пока мачете не закончит замах и не рванется в смертельном ударе. Сократить дистанцию – единственный шанс в бою безоружного против обладателя холодного оружия. В мгновение Аквилла оказался вплотную к амбалу, накрыл его лицо своим деревянным протезом, схватил правой рукой его левую, от неожиданности противник замешкался, замешкался лишь на миг, но этого оказалось достаточно – Аквилла подсек его левую ногу, параллельно толкнув в лицо протезом. Амбал потерял равновесие и рухнул с высоты собственного роста, Аквилла просел в коленях, массой своего тела ускоряя падение противника, так что тот влетел своей головой в твердый тротуар и что-то мерзко хрустнуло и смачно лопнуло там, где у амбала был затылок.

Но радоваться было рано. Аквилла отпрянул назад, поднимаясь, и еле успел блокировать удар мачете второго противника. Благо, что сыскарь то как раз был не безоружным и понял он это когда мачете прорубило его деревянный протез наполовину, да и застряло в нем. Еще хорошо, что когда-то в странном расположении духа Аквилла настоял, чтобы его протез был из твердого дуба.

Глаза нападавшего выражали смесь удивления и недоумения, видимо он намеревался прорубить ладонь до самого мозга сыскаря. Затем выражение глаз сменилось на ступор, когда барон нанес удар ногой в низ живота противника. Наконец, в глазах амбала отразился страх смерти, когда Аквилла отдернул руку-протез, и лезвие мачете переломилось, и сыскарь нанес удар ребром деревянной ладони в шею противника, по сонной артерии. В горячке схватки Аквилла и не заметил, что лезвие мачете осталось в ладони протеза, он понял это только когда фонтан горячей крови остудил его боевой пыл и его голову. Схватив за ворот умирающего, барон крикнул ему:

– Кто тебя послал, кому нужна моя смерть?

Глаза амбала угасали быстро, но прежде чем жизнь окончательно ушла из них, его губы прошептали:

– Самурра достанет тебя.

И бешенство берсерка сменилось у Аквиллы грустью человека, родственник которого очень давно и тяжело болен. Он достал телефон и вызвал в переулок наряд ополчения, карету скорой помощи и дежурного следователя.

– Ну как ты, Юра? – спросила его дежурная сыскарша Марьяша.

– Я в порядке, – флегматично ответил Аквилла.

– Вот это меня и пугает. Ты только что убил двух человек и ты в порядке, хотя по идее не должен быть…

– Эй, – перебил ее Аквилла, – Они первые начали.

– Ну у тебя и шуточки, – прошептали побелевшие от страха губы молодой девушки. Побелевшие даже через слой помады, намалеванной так, будто девушка не на дежурстве, а на свидание собиралась.

Но дальше беседа не сложилась, так как внезапно подошел коренастый мужчина, лет сорока, в кожаной куртке, низкий лоб и развитая челюсть которого говорили не о высоких умственных способностях, но о хватке бульдога, чем выдавали у него наличие чина в конторе, известной как…

– Департамент внутренней безопасности, – мрачно сказал он и добавил, – Оперуполномоченный Хмурый. Это дело в нашей юрисдикции, мы забираем все первичные материалы и приступаем к доследственной проверке, вас, товарищ Аквилла, я забираю с собой для дачи объяснений. Вы под подозрением.

Марьяна от этих слов остолбенела, эх молодежь. Но Аквилла спокойно на этот наглый пассаж ответил:

– Не могу согласиться на вашу просьбу, товарищ Хмурый, согласно пункта 7 главы 3 Общесилового устава я сначала отчитаюсь перед своим надзирающим прокурором и он то и решит вопрос о вашем участии.

– Думаю это вас не спасет – я здесь по указанию своего надзирающего прокурора, полагаю что наши господа надзирающие уже обо всем договорились. Так что я поеду с вами – сейчас, но прежде я изымаю вашу верхнюю одежду и протез как возможные вещественные доказательства.

Аквилле не понравилось ни слова из того, что он услышал, но он кивнул хмурому, начав расстегивать застежки на протезе – порядок сыска есть порядок сыска.

***

Сыскарь был в кабинете господина надзирающего прокурора – Веринского Ильи Иваныча. Без протеза, без своего любимого плаща, зато с изъявшим их оперуполномоченным Департамента внутренней безопасности Хмурым. И кислая физиономия Хмурого не давала поводов к оптимизму. Похоже на основании отсутствия у Аквиллы каких-либо телесных повреждений и в связи с командой сверху, опер собирался выдвинуть против сыскаря подозрение в хладнокровном убийстве двух милых дяденек, пошедших порубить вечерком тростника своими мачете. И похоже он собирался посадить сыскаря в кутузку (так, на всякий случай), но еще более тесное общение с Веселеньким не входило в планы Аквиллы, а похоже (к счастью) в планы господина прокурора – тоже не входило.