Лоредана

Почему я так волнуюсь в этой исповеди? Что я собираюсь сделать? Я разумная женщина, но вот я плету слова, плету слова обо всем, что вижу, словно слова — это поступки или щиты, я задыхаюсь от слов и должна положить им конец. Лоредана, посмотри на вещи как они есть, — вот что я должна сказать себе. Орсо придет навестить меня еще только раз, потому что он прячется, чтобы спасти свою жизнь. Я не просто боюсь, я в ужасе оттого, что его могут арестовать и убить, я знаю таких, как мой отец, я знаю Десятерых, знаю, чем они занимаются, я слышала о них всю свою жизнь, Орсо и его друзья из Третьего Города говорят, что хотят, чтобы солнечный свет пришел и в нижний город, но ведь этого нельзя добиться без солдат и крови, не так ли? Да помогут Орсо Иисус и Мария, вот сейчас он, может, уже схвачен, хотя мой отец сказал бы мне, если бы доминиканец попал им в руки, как он рассказал мне о брате Дольфине Фальере и тех двоих, которые отравились. И вот я сижу здесь и яростно пишу свою исповедь, как безумная женщина, словно увижу Орсо завтра и послезавтра, но я знаю, это будет нелегко.

И вот последнее, я не сказала об этом Орсо, потому что сначала было слишком рано, а потом все завертелось и закрутилось и было уже слишком поздно что-либо говорить. Уже два месяца я ношу ребенка, и через месяц или два это станет заметно, и я хочу, чтобы Орсо знал. Может быть, нам удастся тайком выбраться из города и уехать куда-нибудь далеко, взять другое имя и жить там спокойно.

Отец Клеменс, пожалуйста, приезжайте в Венецию и поговорите со мной. Если Орсо не объявится или не пришлет записки до завтрашнего вечера, я пойду по городу искать его, хотя я не знаю, откуда начну, меня охватывает отчаяние. Я раскаиваюсь во всех своих грехах и прошу вашего отпущения и благословения. Во имя Христа я поручаю себя вам. Венеция, 26–28 сентября [1529].

Лоредана Лоредан Контарини

38. [Бернардо Лоредан. Письмо Пандольфо, зашифровано:]

Пандольфо, in dei nomine [7]

.

Час настал. Мы должны организовать арест в Кастельфранко, на вилле Лореданов. Вы знаете это место. Вы знаете свои долги. Наконец пришло время расплатиться. Когда вы получите это письмо, у вас будет достаточно времени, чтобы собрать своих людей и поспешить в Кастельфранко. Спасите монаха или, если наши стражники уже прибудут к тому времени — их будет восемь, — вырвите его из их рук. Если вас постигнет неудача, мы пропали. Да хранит вас Христос. 1 октября [1529].

Бернардо

39. [Лоредана. Фрагмент исповеди:]

…а также этот отрывок предназначается для того, чтобы попрощаться, и да пребудет с вами Господь, отец Клеменс, потому что я за городом, около Кастельфранко, и собираюсь бежать из Италии с Орсо, мы уезжаем завтра, и я должна писать как можно быстрее, времени нет совсем… Закончив свою исповедь и отдав ее Полиссене, вместе с исповедью Орсо, я отправилась в нижний город разыскивать его, но не могла найти ни следа, однако он послал мне весточку через одну из тех старых женщин, которые торгуют гребнями и лентами в верхней Венеции, она была умна и сумела иносказательно передать его послание. Он нанял двух рыбаков, чтобы те отвезли нас в местечко около Кьоджи, но большую часть пути ему пришлось провести в воде под лодкой, ухватившись за сеть. Хуже всего было то, что мы отправились до рассвета, в то время, когда охотятся на уток, как вы знаете, и нам повсюду встречались группы мужчин в маленьких лодках, они стреляли в уток, и стрелы [из арбалетов] падали вокруг нас. Нам не повезло, из-за всех этих зорких глаз Орсо приходилось держать голову под водой, Дева Мария, я боялась, что он утонет, и на полпути к Кьоджи нам пришлось вытащить его из воды, мы спрятали его под полотном, он так замерз и был почти синий, и мне пришлось лечь на него, чтобы хоть немного согреть. Именно тогда я и сказала ему, я прошептала ему на ухо: «У меня будет ребенок», — для него это было как поток теплой воды, он так обрадовался, что вскоре снова смог прыгнуть в воду. Я сидела в этой лодке, держала костюм купца, и сердце выпрыгивало у меня из груди в течение всего нашего путешествия, мы следили за всем и всеми, затем мы пристали, и Орсо переоделся купцом, а я его женой, и нас бросало в дрожь от страха каждый раз, когда мы слышали чьи-то голоса. Затем по извилистой тропе мы поехали верхом в Кастельфранко, в дом вдовы, женщины, которой я помогла во всем и могу доверять, я люблю ее, и мы провели ночь в ее пустынном доме на горе. Поездка верхом подарила нам необычное и чудесное чувство, потому что я ехала за Орсо, обняв его обеими руками, или же он шел пешком около лошади, держа меня за руку. Мои чувства тогда — нет, это перо не сможет назвать их, все эти царапинки и значки на бумаге так жалки, они годятся лишь на то, чтобы рассказывать о грехах и извращениях, они скупы, когда речь заходит о том, что хорошо. В словах нет блаженства.