Лосепёс

И весь следующий день прячусь от них в лесу. Надо выйти, но мне страшно. Прогонят! И тогда…

Мотаю головой, вытряхивая проклятые мысли.

А выйти надо…

Но…

Через день люди уходят дальше, а я следую за ними. Один раз встречаю Другого из шайки Кивача. У этого на голове дырявая каска с рожками. Грызет кору, воровато оглядывается пустыми глазницами. Отгоняю… По одному они не опасны.

К вечеру выходим к каменной ленте. Люди радуются. Переодеваются. Усталые… Хорошие, улыбающиеся. Маленькая с Тряпкой бегает через полосу и машет рукой железным тележкам. Добрая…

На краю леса вижу Кивача. Он дергано машет мне рукой. Почему-то знаю, что ему грустно…

Мне тоже. Я хранитель леса, который отдал Другим. Но зато люди в странной одежде улыбаются…

Идут по полосе, смеются, обгоняют друг-друга. Второй хромает, рядом с ним Первая. Маленькая с Тряпкой босиком скачет по камню. Он теплый, я знаю.

Слежу за ними из чащи, иду вдоль полосы и не могу оторвать взгляда от Волосатого, Медвежонка, Лиса и Громкого. Они веселятся. Хорошо.

— Стой! — шерсть дыбом, хвост поджать. — Ты чего тут делаешь?

Поворачиваюсь. Хранитель Леса.

— Привет, — говорю.

— Твой Лес не тут, — рычит он мне.

— У меня больше нет Леса…

Он бросает взгляд на полосу.

— Выбрал их?

— Да…

Хранитель долго молчит, наконец, едва шевелит хвостом:

— Хорошие. Только Длинный мне не нравится…

— Он не Длинный, его зовут Большой! А себя они зовут Лосями, — чувствую укол ревности.

— Судьбы тебе, брат, — переступает с лапы на лапу Хранитель.

— И тебе…

Ухожу…

— Выйди к ним, брат, — несется вдогонку.

Боюсь…

Но выхожу.

На следующий день.

Тут все время бегают железные коробки, они строят каменную ленту. Рычу на них, чувствую опасность. Надо прогнать.

— Осторожнее, дурак! — крик Второго. В глазах страх. Я не дурак, я отогнал железную коробку. Она плохо пахнет. Из-за таких в лесу появляются Другие. Я знаю… Я видел!

Осторожны. Странная Шапка и Первая меня боятся.

Не бойтесь. Я просто хочу с вами…

На очередном людском отдыхе Второй чешет мне бок.

— Прогоните его, — говорит Странная Шапка. — Укусит.

— Да ладно тебе, — отмахивается Второй. Улыбается.

— Охотничья, наверное? — это Громкий. — Любезная псина.

Отстраненно слушаю, наслаждаюсь. Подходит Медвежонок, тоже гладит. Я почти счастлив.

— Кавказец с кем-то, — говорит Большой.

— Надо прогнать… Я таких видел, они ластятся и ластятся, а потом за горло хватают, — говорит Странная Шапка.

— Да ты посмотри на него, — Маленькая с Тряпкой склоняется надо мною и проводит рукой по голове. Мне приятно. — Он не такой.

— Ангел дорог, — со значением говорит Второй.

Мимо проносятся железные коробки, а я лежу и смотрю на них из-под полуопущенных век.

— Надо прогнать, — убежденно повторяет Странная Шапка.

— Успокойся, Сержант, — улыбается Первый. Он тоже хороший…

Они все хорошие. Просто Большой и Странная Шапка боятся. А еще Первая. Но я ничего не сделаю.

Идем дальше. Железные коробки все чаще, стараюсь отогнать их от людей.

Второй и Первая нервничают, одергивают. Беспокоятся за меня. Глупые. Я же их хранитель, а не они.

Сворачиваем с каменной полосы на песчаную. Иду впереди, проверяю дорогу, оборачиваюсь, смотрю на людей. Шагают, улыбаются, глядят на меня. Хорошие… Очень хорошие!

Теперь я их хранитель. Не прогнали!

Вновь дождь. А они все равно улыбаются. Странная Шапка на привале неуверенно гладит меня по спине. Виляю хвостом. Вот, видишь, я не укушу. Глаза Шапки светятся, но запах недоверия все еще есть…

Дождь… Дождь…

— Лосепес, — кричат сзади. Это Второй. Приятно. У меня никогда не было имени…

— Лосепес, куда нам дальше? — смеются.

Останавливаюсь, виляю хвостом, поджидаю.

— Ну? — улыбается Второй, и поправляет мешок.

Неуверенно иду направо.

— Точно ангел дорог, — смеется Второй. Рядом Первая, улыбается.

— Направо, так направо, как раз озеро рядом.

Устали. Идут медленно, с трудом. И дождь, усиливающийся с каждым мигом.

Мокро… И сыро… И голодно. Они дали мне немного мяса из железных банок. Это тихие, хорошие банки, не те, что на каменной полосе.

Мало. Хочу есть…

— Где будем вставать? — кричит Странная Шапка. Второй разводит руками. Люди собираются под елкой, пытаясь хоть так скрыться от ливня. Пристраиваюсь рядом, чувствую их тепло. Млею.

Странная Шапка и Второй уходят. Остальные жмутся к дереву, улыбаются, шутят. Слушаю. Маленькая с Тряпкой гладит меня по голове…

Мне больше ничего не надо. Только эти люди… Как же хорошо!

Возвращаются Второй и Странная Шапка. Они тоже улыбаются. Сколько света…

Идем за ними. Ложусь, голову на лапы, смотрю как Волосатый, Первый, Большой и Странная шапка растягивают большую тряпку. Под ней будет сухо. Я знаю. Я спал как-то под ней, дня два назад. Второй с топором уходит в лес, за ним идет Первый. Помочь, наверное.

Лежу, смотрю на людей. Как же они устали!

Вечер. Ливень все еще идет, а мне тепло у костра. Шерсть высохла. Впервые за последние несколько дней я полностью сухой!

— На лосепса тоже готовьте! — кричит Странная Шапка. Он уже не боится.

— Хрен ему, а не еда, — бурчит Большой. Хочется заплакать, но молчу, смотрю на Большую, что возится с железными коробками.

— Готовлю-готовлю — говорит она.