Лосепёс

Почти плачу. Но теперь от счастья…

Запах… Какой запах! Лежу, закрываю глаза и живу этим ароматом.

— Кофе, дайте кофе! — говорит Первый. Второй уже сидит на земле, пьет, протягивает ему кружку (так вроде зовется). Волосатый бросает сучья в костер. Повсюду развешана одежда людей. Запах…

Первая что-то рисует. Большая раскладывает еду. И мне тоже!

Маленькая с Тряпкой подходит, у нее в руках что-то прозрачное, а в ней еда. Горячая, пахнущая! Вскакиваю, виляю хвостом.

Еда!

— Ешь, лосепес, — говорит Маленькая с Тряпкой. И я ем, глотаю, обжигаясь. Я счастлив.

— Лосепес… — тихо произносит Маленькая.

Я уже говорил, что я счастлив?

Ночью из леса выходят Другие… Не Кивач. Местные.

Идут к лагерю. Вскакиваю, рычу. Не пускаю. У костра спит Первый. Не знаю, почему он не пошел в домик.

— Ты кто? — заговаривает вожак Других. У него не хватает руки.

— Я их хранитель! — рычу, тихо, чтобы не разбудить. — Пошли отсюда!

— Но…

— Пшли отсюда!

Другие неуверенно топчутся на месте, поглядывают на домики.

— Но… — пытается сказать их вожак.

Рычу, наступаю.

Попятились… Слабая шайка. Кивач бы не отступил.

Еще долго они ходят вокруг, но я начеку. Другие. Они забирают людей, превращают их в таких же. В плохих.

Утром у лагеря появляется вожак.

— Пшел! — рычу.

— Они все равно умрут, — говорит он.

Меня окатывает холодом.

— Послезавтра, — просительно смотрит на меня.

Врет? Другие чувствуют будущее… Но…

— Врешь!

— Поезд сойдет с рельс. Все погибнут! — убеждает меня он.

— Поезд? — не понимаю.

— Они поедут домой и разобьются.

В душе тревога. Поедут домой?! А я?

— Врешь!

— Нет, хранитель, отдай их нам…

— Уходи, — скалю зубы.

Уходит.

Возвращаюсь к домикам. Первый уже проснулся и в сторонке рубит дрова. Из домика выползает Второй. Улыбается, видя меня перед собой, морщится, отпихивая.

— Лосепес, отстань…

Высунув язык, сажусь. Склоняю голову.

— Хорошая ты псина, лосепес, — качает головой Второй и идет к Первому.

Поезд? Погибнут? Внутри червь страха. Быть не может!

Первый и Второй возвращаются к костру, а за ними следуют Другие…

Вскакиваю, лаю.

— Эй! Свои! — кричит Первый. Второй удивленно оглядывается. А Другие убегают. Жаль, что люди их не видят. Или, как раз, хорошо?

Других много. Особенно в этих лесах. Раньше люди убивали друг-друга, и не всех хоронили… Такие становились Другими…

Поезд?

Уедут?

А я?!

Тягостные мысли грызут нутро. Жуют сердце. Этого быть не может…

Снова путь. Иду рядом со Вторым. Слушаю.

— Блин, что будем с лосепсом делать? — говорит Странная Шапка. — Пропадет же.

— Я бы взял к себе в деревню. В городе такой большой делать нечего… Одна пытка, — произносит Большой.

— В поезд не пустят, — качает головой Второй.

Останавливаюсь. Поезд?! Все-таки…

Нет!

— Блин, но надо что-то сделать…

— Может в Петкяранте пристроим? Пес толковый, — с надеждой говорит Маленькая с Тряпкой.

— Может… Надо было сразу прогнать, — вздыхает Странная Шапка. — Он бы к нам не привязался.

Нет! Мысленно кричу я Шапке. Все правильно! Если б они меня прогнали…

Я никогда бы не поел горячего из любящих рук…

Я никогда бы не осмелился перечить чужим Другим…

Я никогда бы…

Никогда…

— Не скули, лосепес, все хорошо, — говорит Второй.

Поезд… Другие не врали! Но…

Ничего не понимаю, не хочу понимать. Так нельзя. Они не должны умереть! Дорога исчезла, уступив паническим мыслям. Что делать?

— Скоро пиво! — восклицает Странная Шапка. Ему восторженно вторят остальные. Они радуются.

А впереди сонмища запахов. Город людей… Иду за Вторым, поскуливаю. Я никогда не был в таких местах. Тут много железных коробок, но они не опасны. Они ползают, а не бегают.

Что же делать?!

У первых больших домов стоит Другой.

— Завтра, — говорит он, указывает на Волосатого. — Завтра, — переводит руку на Большую.

Опускаю голову, не хочу смотреть…

— Завтра, — доносится до меня. Другой знает, что я его слышу, и упорно продолжает. — Завтра…

Завтра…

Завтра…

Завтра…

И еще три раза завтра.

Погибнут все!

— Ларек! — кричит Громкий.

Лежу, смотрю на моих подопечных. Завтра… Что я могу сделать? Поезд. Я видел поезд. Большая железная коробка, очень громкая.

Люди сидят внутри.

Большая коробка убьет их?

Они не должны залезть в коробку!

— Привет! — голос вырывает меня из задумчивости. Хранитель… Но какой-то другой.

Молчу.

— Ты с ними? — кивает на людей.

— Да, — хранитель — человек. Добрый, я вижу это.

— Они погибнут в поезде, — с трудом произношу я.

— Плохо…

— Помоги! — неожиданно понимаю я. — Помоги, ты же можешь!

— Как?! — удивляется он.

— ЕДА! — кричит Второй и рвет на куски белое, вкусное. Волосатый с довольным видом что-то пьет.

— Помоги пожалуйста, — смотрю на Лиса, хитро оглядывающего друзей. — Сделай так, чтобы они не сели в поезд.

Хранитель молчит.

— Ну?

— Ты знаешь, что должен будешь сделать? — говорит.

Знаю. Перестать быть хранителем. Вообще. У меня больше ничего не будет. Никогда… Услуга за услугу. Я должен буду отдать свою силу.

— Знаешь? — повторяет он.

— Да…

— Готов?

— Да!

— Тогда помогу, — кивает хранитель.

Еще день с ними. День счастья. За многие годы всего три дня…

Виляю хвостом, нежусь под руками Маленькой с Тряпкой. Все хорошо… Еще один день!

Идем по городу людей, отгоняю железные коробки.