Лоскутный мир

— Кончай дуру включать, Олеська, «перемещенец» он, сама же видишь, — сказал вышедший из ближайшей калитки и подошедший к ним парень. — Поди с «бродяжка» выкинуло, вот и не знает куда податься и что делать. Хорошо хоть по-нашему балакает и никакой-то там чудик. Веди его к Федоровичу, пусть он с ним разбирается, а то сча звякнут сибовцем, опять суета начнется.

— А может сам отведешь, коль такой умный, — уперла руки в бока зеленоглазая.

— Не, не, не, — замотал головой юноша, выставив перед собой руки. — Не хочу очередной лекции от дяди Семена.

— И в чем же мы опять провинились? — зеленые глаза девчонки превратились в насмешливые щелочки.

— Да ни в чем, честно не в чем, просто пацаны… Стоп, а почему это я должен перед всякими пигалицами отсчитываться. И вообще, мне пора.

Он развернулся на пятках, сунул руки в карман и направился в сторону реки, насвистывая какую-то бодрую мелодию.

— Идиот, — притопнула ногой девчонка, выбив из-под каблука туфли облачко пыли.

— Обо мне не забыла? — подал голос с легкой улыбкой наблюдавший за всем происходящим Дорнер.

— Нет, — буркнула девочка, с хмурым видом наблюдая как распадается круг дорнеровского окружения.

Судя по всему, мало кто горел желанием провожать незнакомца к таинственному дяде Семену.

— Ладно, — наконец вздохнула она. — Идемте, тут недалеко.

Они прошли обратно по улице, свернули в малозаметный проулок, миновали дыру в заборе, в которую Марку удалось протиснуться с большим трудом и, поднявшись на небольшой, поросший соснами холм, оказались у небольшого кирпичного здания.

— Слушай, пигалица, и как тебе не страшно было со мной идти? — поинтересовался Дорнер, поднимаясь за своей проводницей на крыльцо. — Незнакомый мужчина, да еще и с оружием…

— И страшнее видали, — отмахнулась девчонка и, подергав закрытую дверь, добавила: — Неужели я так похожа на трусиху?

— Ну…

— Ладно, некогда мне болтать. Семен Федорович скоро подойдет, наверняка ему уже доложили, дожидайтесь тут, он все объяснит и решит, что с вами делать.

— А не боишься, что не стану ждать и уйду?

— А вам есть куда идти? — усмехнулась девчонка и, махнув на прощание рукой, почти бегом скрылась за поворотом ведущей с холма тропинки.

Марк вздохнул, прошелся по крыльцу, подергал дверь, обошел вокруг дома, пытаясь заглядывать в прикрытые ставнями окна, вернулся назад и только тогда заметил закрепленную около двери серую табличку, точнее табличек было несколько и размещались они одна нал другой.

— Приреченский опорный пункт милиции. Пункт регистрации. Паспортный стол, — прочитал он, озадаченно хмыкнул и, достав сигарету, уселся на ступеньке крыльца.

Откуда-то из травы вынырнула знакомя уже кошка и, вспрыгнув на крыльцо, растянулась на нем, занявшись приведением в порядок своей трехцветной шкурки.

— Странно все это, подруга. Летишь за сотни световых лет, пронзаешь межмировой барьер, забираешься в какие-то хреновых дебри и каков результат? Сижу вот на крыльце, курю и как придурок болтаю с кошкой. Черт, хорошо-то как, спокойно….

Дорнер выпустил изо-рта струйку дыма и автоматически погладил вспрыгнувшую ему на колени кошку, которая тут же заурчала от удовольствия миниатюрным трактором.

— Хороший вы видимо человек, коль эта вредная скотина позволила вам себя гладить, обычно она только детишек к себе подпускает, да и то не всех.

Кошка встрепенулась, бросила на подошедшего сердитый взгляд и, спрыгнув с колен Марка, гордой походкой удалилась за угол дома, держа хвост трубой и недовольно подергивая лишь его кончиком.

— Меня всегда кошки любили, — ответил Дорнер, поднимаясь. — Как я понимаю, Семен Федорович.

— Он самый, — хмыкнул в густые усы пожилой седовласый мужчина в темно-синей форме. — А ты видимо тот самый перемещенец о котором мне сегодня все уши прожужжали. Хорошо, что дождался, а то не люблю в эти дурацкие догонялки играть.

— Много раз играли?

— Немного, но пришлось, хотя конечно стар уже стал. Ладно, что болтать на улице, пошли бумажки заполнять, — он поднялся по крыльцу и некоторое время проковырявшись с замком, открыл дверь, легким взмахом руки пригласив внутрь.

Небольшая полутемная прихожая, с длинной гудящей и мерцающей лампой, похожая на странную шлюзовую камеру, за приоткрытой дверью которой обнаружилась довольно большая светлая комната, в которой из всей мебели была лишь пара книжных шкафов, забитых какими-то папками, довольно большой письменный стол, да порядком потрепанный на углах кожаный диван.

— Проходи, садись.

Семен Федорович кинул снятую с головы форменную фуражку на диван и, усевшись за стол, наклонился, звонко щелкнув скрытым где-то под ним выключателем. Зажужжали невидимые вентиляторы, а над столом взвился причудливый хоровод искр, медленно ткя в воздухе матовое полотно экрана.

— Так, что там у нас по сводкам, — пальцы милиционера застучали по угловатой клавиатуре.