Ловец душ и навья невеста

— Я сдаю их в полицейский участок. Потом их утилизируют в гильдии в столице. Послушай, чего ты хочешь от меня? Я свою работу выполнил, и даже больше — в двойном размере за одну плату…

— Тебе бы не пришлось выполнять двойную работу, если бы ты не попытался обмануть заказчика, — заметила Карна.

— А ты что, мой голос совести?

— Ну, раз своей у тебя нет…

Рихард с отвращением отодвинул от себя тарелку. Возле стола материализовался официант.

— Вас все устраивает? Хотите заказать десерт?

— Обойдусь, — ответила Карна.

— Да, а это заверните с собой, как обычно делаете для дамы, — добавил Рихард. Кивнув, официант послушно забрал тарелки и исчез, а Карна взяла сумочку и поднялась. Ножки стула с громким треском проехались по полу.

— Ты знал, — обвинила она.

— Конечно, я знал, только мне непонятно, почему обижаешься ты. Странно у тебя получается: когда вру я, то виноват я, и когда врешь ты, то все равно виноват я. Это тебя в институте благородных девиц научили такой логике?

— Все это было ошибкой, — сказала Карна. — Я ухожу.

— Куда это ты собралась? Ты на меня работаешь!

— Я не подписывала контракт.

— Ты обещала…

— Ничего я не обещала. А вот ты — обещал. Никаких поцелуев — я сказала об этом сразу, при встрече. И что?

— Ты сама поцеловала меня!

— Я думала, что целую Эдмона!

— О нет, ты целовала меня, — усмехнулся Рихард. — С ним ты не чувствовала такого возбуждения. Я был в твоем воспоминании и знаю точно. Забыть и не вспоминать? И как это сделать, скажи на милость? Ты исцарапала мне плечи, как дикая кошка. Ты извивалась, стонала, просила еще и хотела меня, а не своего мертвого Эдмона!

Карна схватила бокал с недопитым вином и выплеснула в лицо Рихарду. Ловец облизнул губы и усмехнулся, а Карна вдруг поняла, что в ресторане стоит гробовая тишина. Даже скрипка и виолончель больше не пели, и лишь струйка воды с журчанием текла из золотого гусиного клюва. Весь персонал и редкие посетители повернули головы и смотрели в их сторону с восторгом и жадным любопытством.

Развернувшись так, что подол черного платья взметнулся, Карна быстрым шагом направилась к гардеробу. Схватив поданный ей плащ и шляпку, выбежала из ресторана, задыхаясь от возмущения. Надо было уехать сразу же. Надо было вовсе не приезжать! Завидев экипаж с открытой дверкой, она вскочила в него, не дожидаясь помощи кучера.

— Крыжовенный переулок! — громко приказала она. Ловец любит ходить пешком — вот пусть и идет себе, куда подальше. Она доберется первой, возьмет фотографию Эдмона и уедет навсегда. Слезы брызнули, перед глазами все поплыло. Карна сцепила зубы и быстро пошарила в сумочке. Вынула носовой платок и аккуратно промокнула глаза.

— Нахал, — буркнула она. — Дурак. Урод. — Покопавшись в памяти, выудила еще ругательные слова: — Говнюк, мерзавец и подлец.

Копыта мерно стучали, и экипаж, покачиваясь, быстро ехал по дороге. Карна глянула в окно и увидела мелькнувшую между домами черную гладь, подернутую туманом. Странно, если они едут к ловцу, то река должна быть по левую руку.

— Простите, вы верно услышали адрес? — спросила она. — Крыжовенный переулок. Это в самом конце Рывни. Жуткая дыра.

Кучер ничего не ответил, и Карна нахмурилась. Через маленькое окошко она видела лишь его плечи и белую полоску шеи. Может, по-другому к дому ловца на экипаже не добраться? Она откинулась на спинку сиденья, крепче сжала ручки сумочки, посмотрела в окно. Река снова мелькнула между домами. Туман стелился по ней, заползал на пустынные улицы города, и даже нутро экипажа будто заволокло белой дымкой.

А потом Карна почуяла запах. Очень слабый и вроде даже приятный, но в животе у нее вдруг словно скрутился узел от ужаса.

На сиденье напротив лежала ветка пиона. Белый цветок совсем не примялся, и пышный ворох лепестков топорщился маленьким облаком. Ее любимые цветы…

Пионы не цветут в октябре.

Медленно, с усилием преодолевая оцепенение окаменевших от страха мышц, Карна наклонилась вперед и снова посмотрела в окошко, отделяющее ее от кучера.

Черная полоса плеч, белая шея, рыжие кончики волос.

Карна быстро зажала себе рот рукой, сдерживая рвущийся вопль ужаса.

Волосы были не ярко-рыжими, а скорее каштановыми — темными от воды. Капля сорвалась со слипшейся прядки, упала на белую шею и затекла под черный воротник.

Не давая себе времени на раздумья, Карна дернула ручку двери и выпрыгнула наружу. Она упала на обочину, скатилась по грязи, оцарапав ладони и сбив колени. Экипаж дернулся и застыл, вороная лошадь стала как вкопанная, не шевелясь и, кажется, даже черные бока не вздымались, и несколько мучительных мгновений Карна ждала, что вот сейчас кучер спрыгнет, повернется, и она увидит его лицо. Она и хотела, и боялась этого больше всего на свете, но вздрогнули вожжи, и лошадь сорвалась с места, унося экипаж прочь, а Карна увидела бегущего к ней ловца.

30