Лови момент

– Здесь состоялся мой первый поцелуй. – Сейдж застенчиво улыбается. – Когда мне было лет семь-восемь, Венера разрешила приходить на чердак и больше никого сюда не пускала, только со мной. Наверное, она понимала, что мне требуется личное пространство, подальше от братьев. В общем, в восьмом классе я впервые поцеловалась с Шайло Уилсоном. Мы с друзьями играли в бутылочку.

– Брр, – говорю я. – Шайло и Сейдж. Звучит так себе.

– Думаю, сейчас он живет в палатке где-то в штате Вашингтон.

– Ты настолько сильно разбила ему сердце? Вот бедолага.

– Весьма смело с твоей стороны полагать, что это не я осталась в одиночестве вздыхать по Шайло.

Не может такого быть, однако…

– Верно, ты не способна сделать человека несчастным.

Лицо Сейдж на мгновение омрачается грустью. Мы молча сидим, держась за руки. В солнечных лучах, проникающих сквозь цветные стекла, кружатся пылинки. Время остановилось, тревоги отступили.

– Что ты ощутил, когда получил первую звезду «Мишлен»? – спрашивает Сейдж.

– Мне так и не удалось насладиться радостью, – признаюсь я. – Наоборот, стало тяжелее. Я понимал, что нельзя снижать планку, поэтому чувствовал в основном страх. – Ищу во взгляде Сейдж недовольство или разочарование, однако на ее лице лишь любопытство. – Наверное, адреналин как-то неправильно на меня действует, – со смехом добавляю я.

– С каждой следующей звездой становилось только хуже?

Киваю.

– Через пару дней после того, как мне дали третью, я случайно устроил небольшой пожар. Помню, смотрел на огонь и думал: вот прямое доказательство моей несостоятельности… даже испытал от этого облегчение. Наверное, со временем я настолько охладел к своей профессии, что потеря звезды стала лишь закономерным итогом.

– Но ведь ты получил свои награды заслуженно, в качестве признания за упорный труд. Ты это понимаешь?

Легонько целую ей пальцы.

– Теперь понимаю. Пожалуй, в увольнении тоже есть польза. Поневоле перебираешь свои поступки, пытаешься разобраться, с какого момента все пошло не так. Заодно осознаешь, что сделал правильно.

Счастье на лице Сейдж пробуждает голод.

– Расскажи о своих родителях, – прошу я. Откровенные разговоры таят в себе опасность, но, кажется, она пригласила меня не просто на чердак библиотеки, а в гораздо более личное пространство. Чем больше узнаю о ней, тем сильнее разгорается аппетит. Я желаю знать, ходила ли она на выпускной, ездила ли по миру, где мечтает побывать. Какое у нее любимое блюдо и за что именно она его любит.

Я с радостью угостил бы Сейдж ее любимой едой. Чтобы произвести впечатление. Ну и соблазнить, конечно. Причина не важна; мне просто хочется что-нибудь для нее приготовить.

– Родители… – Сейдж мечтательно улыбается. – Они здесь выросли. Жили по соседству и терпеть друг друга не могли. После окончания школы папа отправился учиться за пределы штата, а мама осталась в Спунсе. – Чем шире она улыбается, тем сильнее сжимает мою руку. – Раньше на фестивале устраивали день исторической реконструкции: все наряжались в костюмы начала девятнадцатого века и вели себя соответственно. Жаль, этот обычай отменили, я с радостью поучаствовала бы. В общем, папа приехал домой на лето, а его бывшая девушка заявилась в город, чтобы выяснить отношения.

– Она была не местная?

– Из соседнего округа. Папу нельзя назвать невинным агнцем. Он познакомился с этой девушкой в колледже, сходил на пару свиданий и понял: ничего не выйдет. Однако она упомянула, что ее семья будет отмечать День независимости в плавучем домике на озере. Надо понимать: в Спунсе на Четвертое июля ничего особенного не происходит, и это для нас больная тема. – Сейдж не то смеется, не то вздыхает. – Отец хотел посмотреть фейерверк, поэтому согласился поехать в плавучий домик. В общем, использовал бедняжку. А после праздника с ней расстался.

Качаю головой и укоризненно цокаю.

– Да-да, я тоже осуждаю. Короче, эта девица явилась в Спунс и встала на тропу войны. Он в панике искал, где бы спрятаться, и вдруг увидел маму. В платье с кринолином. – Сейдж заразительно улыбается. – Видимо, бедолага совсем отчаялся, поскольку каким-то чудом уговорил ее пустить его под юбку.

– Ага, вот как надо знакомиться с девушками. Да твой папа хитрец.

– Не рыцарь спас прекрасную даму, а наоборот, – с довольным видом говорит Сейдж. – По-моему, неплохо.

Хмыкаю себе под нос.

– Мама с папой родили нас уже позже, взрослыми. Они любили жизнь, постоянно занимались чем-то интересным, сменили множество работ и много путешествовали, пока наконец не осели в Спунсе. Наверное, я унаследовала страсть к познанию от папы. Например, читаю о каком-нибудь историческом периоде, цепляюсь за необычное словечко, попутно выясняю массу интересных подробностей о языке того времени. Или узнаю, что огурцы лучше растут рядом с подсолнухами, и, не успев опомниться, устраиваю целую подсолнуховую плантацию.

– Здорово, что ты постоянно изучаешь новое и посвящаешь этому всю себя.

– А ты нет?

– Мне нравится преодолевать трудности. Например, если чувствую, что недостаточно хорош в своем деле, или не уверен, что понимаю и контролирую результат.