Ловля молний на живца

– Так… – пробормотал он. – Как бы вспомнить, что тут с педалями… – Маша страшно покосилась на него, и он снова расхохотался. – Да я с пятнадцати вожу, не парься.

Дернул рычаг коробки передач, и они тронулись. Родион вел машину довольно плавно. Маша успокоилась буквально через пару светофоров, когда на площади Мужества они миновали круглую баню-шайбу, где мылся в студенческие годы папа.

– Скорбишь? – спросил Родион, глядя на отрешенно уставившуюся в окно Машу. – Могу подкинуть рецепт.

– Рецепт?

– Зелье от укусов на сердце. – Его голос понизился. – Меня пару лет назад тоже бросила девушка. И меня спас… Барабанная дробь… Спорт!

– Я физру уже два года кошу. Спорт совсем не мое.

– А что твое? Ты ведь сама говоришь, не понимаешь, что твое, и хочешь поискать… Спорт поможет это понять. Без шуток. Я тогда пошел заниматься тайским боксом. Тренировался раза по четыре в неделю. И жизнь кое-как устаканилась. Это только в кино алко глушат и мороженое жрут. Чтобы реально отвлечься, дуй в зал.

– Мама вроде ходит в фитнес-клуб.

– Даже и необязательно абонемент покупать. У тебя кроссовки есть? Надевай их и иди бегать.

– Ненавижу бег.

– Да брось ты, возьми плеер и побегай полчаса. Увидишь, как все поменяется. Ну или продолжай… – он притих, – бродить в чужих шмотках. Тебе на Чернышевскую?

Спустя двадцать минут Родион высадил Машу около дома Ванечки.

– Высохли мои вещи?

– Поднимайся.

– Бабушка еще там? Давай в парадке переоденусь?

– Мы пирог едим. Заходи!

Машина одежда, еще чуть влажная, была стопочкой сложена у Ванечки на кровати. Она быстро переоделась.

– Идешь чай пить? – Румяный Влад, похоже, домой совсем не спешил.

– Не, я домой.

– Как домой? – раздался властный голос бабушки Вани из-за Владовой спины. – Пока пирог не попробуешь, никуда не пущу.

– Здрасте. Еще раз. – Маша улыбнулась пожилой даме извинительно.

– Дольше отмазываться будешь, – шепнул Ваня, сверкнув очками.

На кухне пахло выпечкой. Маша и Влад устроились за столом, где ночью пихали во рты соленые огурцы, залитые водкой.

– Как жизнь, молодые люди? – осведомилась бабушка, расставляя по поверхности стола чайный сервиз. – Не считая гусарского бедлама, который я тут увидела… Но это мы-с… Пожалуй, опустим.

– Я поступила, – сказала Маша.

– Да ладно? – вскричал Влад. – Как это? Еще же школьные?

– По олимпиадам. Только что узнала.

– Поздравляю, Мария. А что за учебное заведение?

– Политех. Электромеханический.

– Серьезно, – заметила бабушка, помешивая чай. – Родители его оканчивали?

– Да, – Маша шумно отхлебнула, – и дедушка.

– Кем же ты будешь работать? – Клавдия Никитична вонзила в Машу цепкий взгляд.

– Сама не знаю…

– Как же так? Это ты инженером выпустишься? А папа кем работает?

– Он брокер.

– Брокер? Это на бирже, что ли? Политехник и брокер… Это же экономистом надо быть…

– Он сначала был инженером. После развала Союза сменил профессию.

– Папа, наверное, после перестройки деньги пошел зарабатывать, да? А дед?

– Дед умер, когда я была маленькая.

– Понятно. Инженер – специальность уважаемая. Не то что наш Ванька. Менеджер херов.

– Бабушка! – взбеленился Ваня.

– А чего бабушка? Чего бабушка? Надо было врачом становиться, как вся семья. Нет, он выкобенивается! Увидишь потом, что будет. Сопьешься. – При этом она подкладывала Владу куски пирога.

– Бабушка!

– Это уже заметно. Посмотри на себя. Ему шестнадцать лет, а похмелье как у мужика, давно с Большим Каретным распрощавшимся. Сейчас анатомические процессы быстрее. Глазом моргнуть твоя мать, идиотка, не успеет, как ты окажешься в нарколожке. Я же тебя сама туда и упеку.

– Какой изящный сервиз, – Маша попыталась перевести тему.

– Да, – бабушка приподняла одну из чашек, – кобальтовая сетка. Знаете, как его придумали?

Ребята мотнули головами.

– В Блокаду художница Ломоносовского завода накидала такой орнамент, наблюдая на набережной Фонтанки сотни заклеенных крест-накрест окон. От взрывной волны… Такие были источники вдохновения у молодежи, – она погрузила скуластое лицо в маленькую ладонь, – не то что у вас, друзья мои.

Маша и Влад доели пирог и засобирались. По дороге домой Маша наконец купила воды и залпом проглотила пол-литра жидкости.

Мамы дома, слава богу, не оказалось.

– Отмечать пойдем? – радовался папа и прыгал вокруг дочери как обезьянка. – Ну ты теперь заживешь! Политех – особый мир! Целая вселенная!

– Не знаю, пап…

– Брось ты эту ерунду с работой. Зачем тебе работать? Вот зачем?

– Там, говорят, учиться сложно. Надо головы не поднимать от учебников первый год…

– Так у тебя теперь целое лето впереди. Оно на что? Съезди в лагерь языковой.

В прихожей шебуршнул ключ.

– Поздравляю, доченька. – Мама забыла о том, как орала на Машу еще пару часов назад. Все грехи стерлись из коллективной памяти.

– Какая ты бледная. Не спала совсем, да?

– Кстати, как это я забыл… – произнес папа задумчиво, – давай на ЭЭГ-то запишемся. Ей же доктор второе назначил.