Ловцы фортуны

Они снова были в холле на Парк-Лейн, где Тиффани испытала первый шквал ужаса и ненависти, отвращения и отчаяния… перед ней замелькали образы — Мэтью, Энн, Филип, отец… и Миранда, и все, что Филип рассказывал ей о Миранде, когда лиловые глаза впились в синие, они снова и снова переживали те страшные минуты… Тиффани — агрессивно, Миранда — инстинктивно защищаясь, потому что не понимала…

Тиффани видела сестру Филипа, свою сестру, и не могла с этим смириться. Филип был мертв, и, Господи, помоги ей, она вздохнула с облегчением, когда узнала об этом, потому что его уход способствовал тому, чтобы навсегда похоронить эту жуткого историю. Это никогда не происходило! Она преуспела в том, чтобы стереть все мысли и воспоминания о Филипе — если в Рэндольфе и было что-то хорошее, так это то, что он не позволял загружать свою голову старыми историями. Господи, если бы Рэндольф только раскопал, что она незаконнорожденная и что она виновата в кровосмешении со своим сводным братом — тогда бы не было спасения из-под его власти! Но он не мог узнать, Тиффани была уверена, что Мэтью не рассказал об этом никому, даже Миранде. Постепенно она вновь овладела своими чувствами и румянец вернулся на ее щеки.

Миранда видела только один тревожный, деструктивный момент, уязвлявший ее исключительную чувствительность. Она ощущала себя беззащитной перед такой силой характера и униженной перед столь безграничной красотой ибо теперь она видела то, чего не сознавала при их предыдущей встрече: Миранда была уверена, что смотрит на женщину, которую любил Рэйф Деверилл.

Все это заняло секунды, и не было замечено никем из присутствующих — никем, за исключением Рэндольфа.

— Конечно, мы встречались, — сказала Тиффани. — Какой приятный сюрприз — встретить вас здесь, мисс Брайт.

Губы обеих дочерей Энн сложились в пристойные вежливые улыбки, но взгляды оставались холодными.

— Что кривело вас в Кимберли, миссис Корт? — мягко спросила Миранда.

— О, я уверена, что причина моего визита — та же, что и ваша! — губы Тиффани искривились. — Приглашение Антона. Какой очаровательный жест, Антон, — пригласить нас обеих на ваши общественные торжества!

— Не очаровательный, просто вполне логичный и бесконечно приятный для меня, — спокойно ответил Антон. — Две алмазные наследницы в Кимберли, городе, который помогли основать их отцы. Мне это казалось абсолютно необходимым, а моя инаугурация в мэры — всего лишь подходящий предлог.

— А это, — язвительно сказала Тиффани, — самое правдивое утверждение, сделанное вами сегодня! — И вздрогнула, когда Рэндольф больно стиснул ее руку.

— Не глупи, — прошипел Рэндольф, пока Антон вел Миранду к другой группе гостей. — Сохраняй холодную голову. Ты уже дважды выдавала себя.

— Дважды? — Она бросила на него резкий взгляд.

— Твое смущение при встрече с Мирандой Брайт было очень заметно. Похоже, ты восприняла старинную вражду своего отца с Брайтами серьезнее, чем я полагал. Или, — он улыбнулся, — я чего-то не знаю?

У Тиффани пересохло в горле.

— Я смутилась только по одной причине! Антон пригласил Миранду и меня, потому что мы соперницы. Он владеет или почти владеет тем, чего мы обе хотим получить — алмазными россыпями Юго-Западной Африки, — и он взращивает наше соперничество по очень простой причине — когда двое добиваются одной и той же вещи, ее цена возрастает!

— Ты все крайне упрощаешь. Такое развитие событий означает только то, что в предложении, которое мы намеревались сделать, пропущен какой-то важный момент. Мы вернемся к первоначальному предложению, и ты можешь предоставить это мне, чтобы найти свою ошибку и исправит ее.

Тиффани прикусила губу, чтобы предотвратить взрыв негодования. Предоставить ему! Да ни при каких обстоятельствах! Такое развитие событий означает, что ей придется иметь дело с Рэндольфом и Мэтью, — поскольку Тиффани не воспринимала Миранду как личную угрозу, она видела лишь всеподавляющую фигуру Мэтью Брайта, стоящего за дочерью. На один миг Тиффани дрогнула, — сможет ли она переиграть двух блестящих мужчин. Да, сможет, потому что должна

!

Взирая друг на друга, обе — и Тиффани, и Миранда, были рады, что Антон, сидевший между ними во главе стола, доказал, что он превосходный хозяин, и вел беседу, позволяя им избегать прямого столкновения. Передышка давала время примериться к изменившимся обстоятельствам и изучить друг друга.

Антон с язвительным сарказмом обрисовывал структуру местного общества.

— На самой верхушке — директора «Даймонд Компани», — провозгласил он, глядя на Миранду, — которые по рангу где-то рядом с Господом Богом, но выше или ниже — неизвестно!

Миранда присоединилась к общему смеху, радуясь возможности хоть немного расслабиться, но она сомневалась, что когда-нибудь осмелится пересказать эту шутку Мэтью.