Ловушка для диггера

– Чересчур воспитанных не бывает. Бывает человек воспитанный, а бывает невоспитанный.

– А я, значит, невоспитанный?

– Что у тебя за манера, сразу лезть в бутылку? Ты тоже воспитанный, только не так.

– Еще добавь: не так, как надо… Женская логика. На все готов ответ. И не важно, что он идет в противоречие со всем вышесказанным. Главное – вовремя ответить. И чтобы прозвучал ответ миленько и со вкусом.

– Ладно, не злись. Я согласна: пусть последнее слово остается за тобой.

Сергей вопросительно посмотрел на нее.

– Ты дала мне последнее слово? Прогресс. Только перед чем?

– Пошли в койку. И ничего больше не говори.

Он рассмеялся, запрокинув голову.

– Думаешь, пора? – отсмеявшись, сказал он.

– Ах, ты вот что надумал, – София тряхнула головой. Заколка расстегнулась и черные прямые волосы рассыпались по плечам. – Задумал меня помучить, диггер. Сейчас посмотрим, кто кого мучить будет…

Девушка потянулась, медленно освобождаясь от полотенца. Потом села, слегка раздвинув ноги.

Сергей сидел, не шевелясь.

Софии нравилось, как он следил за каждым ее движением. Как сильный зверь, сидящий в засаде. На его лице эмоции не отражались. Однако, его лицо интересовало Софию в последнюю очередь.

Она раздвинула ноги, выпрямила спину, от чего высокая, полная грудь стала казаться еще больше.

Сергей старался смотреть ей прямо в лицо, прилагая немало усилий для того, чтобы не опустить взгляд ниже. Хищно вырезанные ноздри дрогнули, как будто он принюхивался к едва уловимому запаху. Он хотел поиграть с ней, со своим возбуждением. Но его тело говорило за него.

София ждала. Прядь распущенных волос касалась левого соска. Прикосновение было щекотным и возбуждало.

Она совсем уж было собралась прибегнуть к испытанному средству – погладить свое, жаждущее прикосновений тело, когда Сергей не выдержал. Он сорвался со своего места. В прямом смысле слова, он набросился на нее, обхватил руками и сжал до такой степени, что ей стало больно. Он впился губами в ее живот и она прижала его голову к своей груди.

Если бы можно… если бы только было возможно, София согласилась бы просидеть так всю жизнь.

Она закрыла глаза. Было томительно сладко ощущать, как медленно его губы и язык ищут дорогу вниз.

Он нашел то, что искал. София застонала, выгнув спину. Волна наслаждения, зародившаяся внизу живота, стремительно поднималась вверх, чтобы в следующее мгновенье накрыть ее с головой…

Позже Сергей заснул, доверчиво положив голову на подушку.

Ей не спалось. Она долго лежала и рассматривала его, боясь разбудить взглядом.

Лунный свет падал из окна. В его свете черты лица Сергея разгладились. Пропало то, что являлось дневной маской. За ней обнаружилось мягкое, лишенное жесткой складки на переносице лицо. В мерном дыхании, в расслабленных губах проявилось что-то детское.

Он спал. Наверняка видел во сне свое любимое подземелье, а совсем не ее.

Он не любит ее. Острое чувство жалости к себе охватило девушку, затуманило глаза слезами.

София отвернулась, легла на подушку.

Она не заплачет. Она сильная. Она справится.

6

– Круто. Никогда не видел действующего бомбарика. Неужели тут до нас действительно никто не был? – Маугли щурился на яркий после темноты свет.

– Дерьмо здесь видишь? – Каспер стоял у стены, выкрашенной зеленой краской, по-хозяйски подперев бока руками. Словно все вокруг принадлежало ему.

– Какое дерьмо? – недоуменно огляделся Маугли. – Чисто вроде.

– Про то и говорю. Если бы кто тут до нас был, ты б такой красоты не увидел…

Красота, по выражению Каспера, заключалась в деревянных столах, на которых топорщились ножками перевернутые стулья, в уложенных ровными рядами аптечках, в горящих вполнакала лампочках.

Маугли достал из рюкзака фотоаппарат, в немом восторге стал снимать все, что попадалось в поле зрения. Снял крупным планом ячейки решетки, за которой на лавках лежали резиновые сапоги, плакат с предписанием «Обязанности личного состава звена», обитую железом вентиляционную шахту, тянущуюся по потолку.

– У меня, между прочим, сегодня юбилей, – не отрывая глаз от металлического стеллажа, стоявшего в углу, сказал Маугли. – У меня сегодня двадцатый заброс.

– Поздравляю, – вместо Каспера отозвался Индус. Он не стал задерживаться, сразу пересек бомбоубежище, лавируя между тесными рядами столов и остановился у двери, расположенной в углу.

– Спасибо, Индус. А у тебя который по счету заброс?

– Хлипкая дверь. И замок легкий, – вместо ответа сказал тот. – Открою без проблем.

– Точно? А если не откроешь, так что же, ломать будем? – Большие глаза Маугли выражали высшую степень удивления. – Каспер, а разве так можно?

– Можно, если осторожно, – широко улыбнулся Каспер. – Только потом нужно вернуть все на свои места. Чтоб все было как было.

Маугли усмехнулся и в мгновенье ока оказался возле Индуса.

Пока Индус возился с дверью, Каспер подошел к Герцу.

– Слышал, Герц, Матрос запалился.

– Да ну? Не первый раз под землей, с чего бы это?

– Вот и сам думаю. Говорят, пьяный под землю полез. Там знаешь, на Малоохтинском, под часовней, есть штольня заброшенная под землей. Где рельсы еще проложены, а на них вагонетки стоят…