Ловушка для диггера

– Обещаю, – твердо ответил Евгений Аркадьевич, как на вопрос прокурора «обещайте говорить правду и ничего кроме правды». – Я все сказал. Я предлагаю тебе деньги. Много. Назови сумму, я буду ее рассматривать. Это мирное решение. Второе. Я все равно получу то, что хочу. Но после того, как я это получу, деньги тебе не понадобятся. Я ясно выражаюсь?

– Для кого как. Тайны, загадки… Деньги. С удовольствием возьму. Особенно если много. Только как я понял, тебя что-то конкретное интересует?

– Конкретное. И ты знаешь, о чем идет речь.

– Ну, раз ты говоришь, тогда, наверное, знаю.

– И, завершая разговор, скажу, – гость поднялся. – Я даю тебе сутки, Герц. Ровно сутки. Вот номер телефона, – он положил на стол картонный квадрат, на котором кроме номера ничего не значилось. – Подумай. Я предпочел бы решить дело мирным путем, для этого мне необходимо услышать только одно: сумму. Если через сутки…

– Ну, тут все понятно, можешь не продолжать.

– Хорошо. Тогда до свидания.

– И тебе не хворать.

Герц проводил гостя до двери. Он уже взялся за ручку, когда Евгений Аркадьевич вдруг обернулся и сказал, пристально глядя Герцу в глаза:

– Кстати, если надумаешь монеты продавать, продай их мне. Я тебе дам по пять тысяч баксов за каждую. В половину, правда, той суммы, что дали бы на аукционе, но, сам понимаешь…

Это был удар ниже пояса. С равнодушной улыбкой, от которой свело челюсти, Герц едва дождался, когда за гостем закроется дверь.

5

Евгений Аркадьевич или Хельмут – в определенных кругах, неторопливо спускался по лестнице. Путь с пятого этажа на первый занял немного времени. Его хватило на то, чтобы подвести предварительные итоги.

Сомнений не было, диггер темнил. Держался хорошо, с достоинством. По всему видно, мужчина с характером.

Хельмут брезгливо одернул руку, которую положил было на перила. Диггеры народ рисковый, но чтобы ходить под землю в одиночку и главное – оставаться так долго в живых, таких по пальцам можно пересчитать. И не только в городе, а вообще.

Хельмут почувствовал невольное уважение к будущему противнику. Такого обухом не перешибешь.

Информация полностью подтвердилась. Герц – крепкий парень. Он смотрел опасности в лицо, раз хватало смелости ходить в одиночку. Казалось бы, Леший тоже привык полагаться только на себя. Так имелось ли, например, между ними отличие?

Внизу стукнула входная дверь и Хельмут остановился на третьем этаже.

Отличие имелось. Леший спускался под землю, пренебрегая опасностью. К примеру, он не пользовался даже каской – так, бандана, сверху на которую навешан фонарь на ремне. Более того, Хельмуту рассказывали, что и запасных аккумуляторов Леший с собой не брал и однажды ему пришлось выходить на поверхность, пользуясь только зажигалкой.

В такие байки Хельмут не верил. Он сам несколько раз спускался под землю и его охватывал ужас, стоило ему подумать о том, что фонарь мог погаснуть и он остался бы в кромешной темноте.

Леший искал смерти – это понятно. И когда она его настигнет, он примет ее как избавление. Судьба на такие вещи смотрит сквозь пальцы до поры во времени. Для Лешего нет иной жизни, кроме канализационных коллекторов, забитых всяким дерьмом, затопленных шахт, в которые он пока не спускался, заброшенных ходов, ведущих в никуда. Поверхность давно перестала быть для него жизненно необходимой. Она отторгла его и для Лешего было бы реальным выходом остаться под землей навсегда.

Иное дело Герц. Парень рисковал, но правилами безопасности не пренебрегал – в собственном понимании, разумеется. Он вел двойную жизнь: на поверхности и под землей. Для него каждый спуск – драйв, возможность ощутить собственную полноценность, наступая на горло страху. Жизнь без экстрима для него пуста.

Кто-то прыгает с парашютом, кто-то сплавляется по горной реке. Кто-то перебирается без страховки с крыши на крышу – любителей паркура с каждым годом все больше. Людей, считающих, что жизнь дана им для того, чтобы изо дня в день подвергать ее опасности – тысячи. А может и миллион – кто занимается статистикой?

Хельмут никогда не понимал таких людей, но это вовсе не значит, что их не существовало в действительности.

Герц переоценивал себя. Ему только казалось, что он крепкий орешек. Ему ли, повидавшему под землей такого, от чего у обычного человека запросто снесло бы крышу, пугаться какого-то землянина?

Мысль показалась Хельмуту интересной и он невольно улыбнулся.

Был в советские времена такой киножурнал. Назывался «Хочу все знать». Детский аналог передачи «Очевидное – невероятное». Когда Хельмут сталкивался с трудностями, он вспоминал заставку. «Орешек знаний твердый, но все же, мы не привыкли отступать. Нам расколоть его поможет, киножурнал «Хочу все знать».

Каким бы твердым орешком не считал себя Герц, расколоть его можно. Надо только знать, с какой стороны подступиться.

А Хельмут знал.

На улице было людно. В зеленом дворике резвились дети под присмотром мамаш. Пользуясь теплой погодой, на скамейках расселись старухи.