Ловушка для диггера

Рассекая реку плывущих нечистот, Буба двинулся дальше. В ту сторону, куда указал Герц. Ему не пришло в голову поинтересоваться, почему они идут по течению. Почему нарушают правило неписанного закона: никогда не ходить по течению, чтобы в случае опасности иметь возможность вернуться к истокам.

Герц, идущий налегке, казалось бы беззащитный перед любой неожиданностью, вдруг поймал себя на странной мысли. Он ощутил себя принадлежностью мира, лежащего под землей.

В отличие от людей, у подземного мира плохая память. Ему дела нет до суеты людей, с упрямой сосредоточенностью червей ползающих по многокилометровым артериям труб. Он не будет предупреждать о грозящей опасности. Он не делает скидок на возраст и неопытность, и не предоставляет второго шанса, чтобы ты смог исправить свою ошибку. Он равнодушен и жесток. Он с трудом терпит лишь крыс. И ненавидит, когда кто-то касается тайн, спрятанных в его недрах.

Таким же одиноким, равнодушным и жестоким, чувствовал себя Герц, продвигаясь по коллектору вслед за Бубой. И нельзя сказать, чтобы это чувство было ему неприятно.

Вонь стояла такая, что даже у Герца, привычного к запахам, резало глаза. За его спиной слышалось прерывистое дыхание Шамана. Он ругался и старался дышать через раз.

Без происшествий добрались до ливневки. Правда, пришлось немного проблуждать в многочисленных ответвлениях. Дышать стало легче. Буба повеселел. Он то и дело оборачивался.

– Что, диггер, – Буба заговорщически подмигивал Герцу, – идти недолго, верно? Посмотрим, до чего ты додумался.

Герц шел, упрямо глядя перед собой и на подколки не реагировал.

Они свернули налево, перебрались через завал из мусора, оставленного последним ливневым стоком.

Буба остановился возле бетонного колодца. Сорванная с петель металлическая крышка валялась тут же, почти скрытая в грязи.

– Шахта, о которой ты говорил, – причем, в голосе его сквозило удивление.

Пока Санитар доставал из рюкзака веревку с навязанными для удобства спуска петлями, пока пристегивал карабином к скобе, намертво вбитой в стену колодца, пока проверял ее на прочность, Буба, не отрываясь, смотрел на Герца.

– Сюрпризов нет, диггер?

– Нет.

– Смотри. За базар ответишь. Идти недолго. Если со мной что-то случится, дальше тебе придется идти со сломанными ребрами.

– Ты спросил – я ответил.

– Хорошо. Если так.

Буба взялся за веревку и перекинул ноги через обод колодца. На этот раз он долго рассматривал дно, прежде чем ступить в пустоту.

«Парень быстро учится», – с неудовольствием подумал Герц.

Спустились быстро. Веревка так и осталась висеть, пристегнутая к верху колодца.

– Сколько еще времени идти? – спросил Буба, не скрывающий радости по поводу того, что удалось преодолеть спуск без проблем. – Полчаса? Так мы скоро вернемся.

– Больше. Около часа. В лучшем случае, – счел нужным уточнить Герц.

– Ты же говорил, что всего два часа? А мы идем уже часа два.

– Это не моя вина.

– Так двигайся быстрее, – сорвался Буба.

Здесь, ниже уровнем, тишина была совершенной. Настолько, что если остановиться и затаить дыхание, возникало ощущение, которое бывает после погружения в море на большую глубину. Вдруг начинали болеть уши, словно на голову давил столб воды.

Шаману было не по себе. Раз или два оглянувшись, Герц обратил внимание, как тот инстинктивно втягивал голову в плечи, беспрестанно озираясь по сторонам.

Они шли по туннелю. Лучи фонарей скрещивались. В перекрестьях из темноты проявлялись свисающие с потолка известковые натеки, подобные сталактитам в пещерах. Причудливые, ржаво-коричневые, они опускались все ниже. Приходилось пригибаться, чтобы не задеть их каской.

Буба стал осмотрительнее. Особенно после того, как не рассчитал свой рост плюс каску и ткнулся головой в длинный сталактит, зависший над туннелем. Он выругался и пошел медленней.

Ход круто свернул влево. Буба замешкался у поворота, потом сделал несколько шагов вперед и тут же остановился. Дальше пути не было – туннель заканчивался тупиком.

– О-па, диггер, – обрадовался он. – И куда дальше?

Герц приблизился и посмотрел налево. В свете фонаря обозначился дверной провал. Дальше луч терялся в темноте большого помещения.

– Ты ничего про это не говорил, – нахмурился Буба.

– Я не писатель, – зло отозвался Герц, – чтобы описывать каждый шаг.

– Не писатель, говоришь, – начал Буба и не договорил.

– Оставь его, – Санитар подошел ближе. – Хватит болтать. Пошли.

Буба спорить не стал. Кивнул головой и шагнул за бетонный порог.

Герц глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду и вошел следом. Он проходил через склад, забытый всеми, три раза. Два раза по жесткой необходимости – другого пути в обход затопленного коллектора не было. Один раз – любопытство разыгралось. И всякий раз у него неприятно сосало под ложечкой.