Ловушка для донжуана

Его сильные руки скользнули вниз к ее бедрам. Ткань брюк натянулась, показывая его возбуждение. Он прижался к ней с низким, хриплым стоном.

— Где ты был вчера вечером? — резко спросила Белль. — С женщиной?

— Я много выпил и провел ночь в гостинице. Никаких женщин. Я хотел тебя, но не мог получить, — мрачно напомнил он.

Остатки ее напряжения растаяли.

— Позже расскажешь про отца. Сейчас у нас на повестке дня гораздо более неотложные дела, — прохрипел Данте.

Ее бюстгальтер упал на пол, а его руки уже ласкали ее красивую грудь. Его большой палец дразнил розовый бутон, венчавший ее.

— Но мы не должны…

— Больше никаких правил, никаких ограничений. — Данте впился поцелуем в ее приоткрытые губы. Тихий стон сорвался с ее губ, когда она беспомощно задрожала, прижимаясь к нему. — Я не могу сказать, к чему все приведет. Но уверяю тебя, мы не остановимся на полпути, иначе это просто безумие, — рассуждал он хрипло.

В глубине души Белль понимала, что он прав. Она прекратила отношения и полагала, что поступает верно. Но, вероятно, приняла такое решение слишком поздно. Притяжение и чувства, которые он разжег в ней, пылали, как лесной пожар. Они сеяли хаос в ее душе. Ей польстили слова Данте о ревности. Казалось, она значит для него больше, нежели очередная любовница.

Он уложил ее в кровать, отбросив одним движением ее трусики. Он сделал шаг назад, чтобы снять свою одежду. В его глазах отражалось пылающее желание. Взгляд собственника, который будоражил ее кровь. Белль лежала на спине и наблюдала за его плавными движениями. Она желала его так сильно, что чувствовала легкое опьянение, будто выпила бокал алкоголя. Данте так сильно разжигал в ней страсть, что она едва могла пошевелиться. Пульсирующая боль между бедер становилась невыносимой.

Он подошел к Белль. Обнаженный, загорелый и горячий. Прижавшись к ней, он понял, что она сгорает от желания, и прелюдия будет излишней. Он вошел в нее быстро, жестко и глубоко. Белль выгнулась дугой. Наслаждение охватило ее тело дикой, безудержной волной. Она больше не могла бороться с голодом и жаждой его тела. И не хотела больше бороться. Сила, исходившая от его тела, пьянила ее. Ее дыхание стало частым, а сердце бешено колотилось. Данте ускорил темп. Ее тело чутко отвечало на его движения, и она взмыла к новым высотам. Ее тело на секунду будто окаменело, и пульсирующие волны оргазма охватили ее. Данте последовал за ней, получив удовольствие.

— Я был слишком груб? — застонал он, проведя губами по ее щеке.

— Нет, мне понравилось.

— Я потрясающий? — хрипло спросил он.

— Извини, но ты не услышишь это от меня, — резко ответила она.

— Но я заставил тебя кричать, — заметил Данте с ухмылкой.

Белль была слишком увлечена удовольствием, чтобы осознавать свои действия. Она позволила ему насладиться моментом славы. Данте встал с кровати и позвонил по внутреннему телефону, после чего подхватил ее на руки и понес в душ.

— Пора тебе рассказать о своем отце. У меня сложилось впечатление, что он не принимал участия в твоей жизни.

— До сегодняшнего вечера я видела его всего раз, — призналась Белль.

— Всего раз?

— Трейси всегда уклончиво говорила о нем. Несмотря на это, его имя записано в моем свидетельстве о рождении. Она говорила моим бабушке и дедушке, что он никчемный отец. Когда мне было тринадцать, она была в ярости из‑за его отказа платить за что‑то и случайно проговорилась о его месте работы, — объясняла Белль. — Я притворилась приболевшей и сбежала со школы. Я села на поезд до Лондона в попытке разыскать его. Мне так хотелось его увидеть… — Ее голос сорвался, лицо потускнело.

— Я тебя понимаю. Что было дальше?

— Я немного объясню его версию событий, чтобы ты не думал о нем плохо, — продолжила Белль. Во время мытья волос она рассказала ему о жадности, постоянных уловках и угрозах матери.

— Как я понимаю, встретил он тебя враждебно, — мрачно признал Данте. — Как прошла ваша встреча?

— Кажется, он решил, что я приехала требовать от него денег. Я не могла его понять, потому что понятия не имела, что Трейси отдавала бабушке лишь малую долю. Он сказал, что я ошибка, которая ему дорого обходится. Он не хотел иметь со мной ничего общего, — сказала Белль дрожащим от чувств голосом.

Данте отвел ее обратно в спальню, где их уже ждал поздний ужин, который он заботливо заказал для них.

— Тебе было всего тринадцать, — отметил Данте, — его поведение непростительно.

— Меня эта встреча опустошила. — Белль тряхнула головой, отгоняя прочь мрачные воспоминания. — К этому времени я уже осознала, что мать не питает ко мне никакой привязанности. Но еще большим ударом стали слова отца, он просто отверг меня.

— Я уже начинаю жалеть, что не ударил его, — признался Данте. — Меня не волнует, что ему досталось от твоей матери. Ты — его дочь. Как только он понял, какое чудовище твоя мать, ему следовало проверить твое благополучие! Не ставить на первое место жену, а тебя прятать как секрет в шкафу. Тем более — обвинять в жадности.