Ловушка для Инквизитора

- Никакой благодарности! - притворно вздохнул Эбигейл. - Ну, да ладно. Я и к этому привык… итак, о чем я хотел сказать? Ах, да. Ваш возлюбленный, Тристан. Право же, милая, вы выбрали самого неудобного из всех возможных воздыхателей. Тристан, ожившая легенда, сказка, белый принц - это все звучит красиво и романтично, только романтики в нем чуть. Он ведет себя всегда одинаково и предсказуемо, когда ему разбивают сердце. Он не будет плакать и сочинять горестные баллады, - но вообще нет, может и сочинить. Он неплохо образован, и не расстается с гитарой. Но, немного потосковав, напившись вдрызг и всю ночь просидев в табачном дыму, сопя себе под нос старые песни, наутро он делается неуправляем. Всегда. Как только боль потери доходит до его разума, как только он принимает ее, он думает, что терять ему больше нечего и становится опасен и агрессивен, и поступает так, как поступают только безумцы.

- О чем это вы? - не поняла Софи. Однако, сердце ее от воспоминаний о Тристане сжалось, и она  словно наяву услышала голос Тристана, напевающего старинную песню.

- Да, да, - холодно подтвердил Эбигайл, пуская струю серого дыма, угадав мысли Софи. - Сейчас он примерно этим и занимается. Вдоволь набегался в поисках вас под дождем и в ночном тумане, а сейчас пьет ваше вино без меры и варится в собственных мрачных мыслях.

- О чем вы?! - с нажимом повторила Софи, злясь, что каждое слово из демона приходится вытягивать чуть не клещами.

- О том, что не одна вы, и не один я знаем о Хрустальном мосте, - резко ответил Эбигейл. - Тристан, конечно, человек, но он вытворяет все, что захочет, и никто ему не указ - даже магия. Даже черная магия. Даже белая магия. Он явился мстить за погибшую жену, обрел подругу и снова  потерял - небеса пресвятые, я даже представлять не хочу степень его злости, которая его обуяла уже сейчас! Он на время забылся в ваших объятьях, а теперь снова вспомнит о том, сколько зла и боли собирался причинить. Он пойдет по Хрустальному мосту туда, где притаились те люди или демоны, что заставили его страдать.

- Что?!

- В нем много, много демонического, - кивнул Эбигейл своим мыслям. - Я уже слышу его мысли о том, что он найдет и убьет всякого, находящегося по ту сторону… А по ту сторону, милая принцесса Софи, находится ваша старая, - Эбигейл насмешливо зафыркал, - знакомая. Жюли. И у нее перстень. И перстень этот подчиняет много демонов. Так много, что Тристану с ними не справиться. Нет, не справиться. Они изловят его и поднесут вашей Жюли на блюдечке. А вы знаете, зачем он ей нужен?

- Вырезать сердце, - выдохнула Софи.

- Правильно, - подтвердил Эбигейл. - А зачем ей его сердце?

- Она хочет стать человеком.

- А когда она станет человеком, что будет?

Софи промолчала, соображая.

- Когда она станет человеком, - веско замети Эбигейл, - Жюли сможет повелевать магией. Она ведь далеко не дура, хотя ее голова и пустая. Черт знает, чем она соображает, кто вложил в ее фарфоровый череп столько хитрости, но она времени зря не теряла! Она читала книги о магии, много книг. Она знает такие вещи, которые обращали в прах города и страны.  И единственное, что еще хранит этот мир от ее разрушительных желаний - так это то, что она вещь. А вещи делают волшебными люди.

- Вам так жаль этот мир и Тристана? - насмешливо спросила Софи, и Эбигейл лишь качнул головой, отчего его волосы, дымными лентами поднимающиеся к потолку и плавающие в воздухе, колыхнулись.

- Нет, - ответил он. - Мне плевать и на Тристана, и на весь мир. Но я призван вами, чтобы защищать - вас, ваш дом, ваш народец, ваше добро. Ну, видимо, и на вашего возлюбленного это теперь тоже распространяется, - Эбигейл с неудовольствием поморщился. - Заковыристое и беспощадное заклятье вы на меня наложили, добрая принцесса Софи.  Надо же быть такой жестокой! Заставит одного мужчину защищать другого мужчину, смертельного соперника…

- Вы с Тристаном соперники? - насмешливо поинтересовалась Софи. - О, какое завуалированное и изящное признание в любви! Вы любите меня, Эбигейл?

-  А вы не верите в это? То есть, вам смешно? - уточнил Эбигейл зло. - Думаете, я лгу? А вы не хотите спросить, отчего это я ношу женское имя?

- Отчего же?

- Оттого,- ответил Эбигейл, - что есть такие наказания, когда человек, обращающийся в демона, забывает свое настоящее имя и свой облик,  - Эбигейл изящным жестом указал на свое лицо, словно сотканное из черноты бездонного  космоса. - И получает имя того, кого убил… по вашей просьбе, Софи, я убил главу ковена ведьм, когда-то обидевшего вас… И взял ее имя. Так я стал демоном. Это ваш грех, коварная и жестокая принцесса Софи.

- Зачем мне это было нужно!?