Ловушка для осьминогов

Она высыпала мусор Семёновны в пакеты Лидии Антоновны, свой рюкзак сунула в пакет с гостинцами, махнула рукой в ответ на благодарность старух и вышла из подъезда. Чёрт его знает… что-то народа во дворе многовато. И машины какие-то нездешние. Впрочем, за то время, что она здесь не живёт, могли появиться новые жильцы или новые машины у старых. Прошла мимо гаражей, перекинувшись шутками с автолюбителями, незаметно опустила свой пакет за ворота Кожинского гаража, прошла к контейнерам, выкинула мусор, повернулась назад и поняла: вот оно! Эту серую немаркую куртку с двумя косыми молниями она приметила ещё у дома. Не мужика, а именно куртку. Ещё подумала, Славке бы такую. Значит, интуиция работает. Свернула в гараж к Кожину, спросила его о сыне, присела на ящик: «Что-то устала», и стала слушать пустой трёп соседей-выпивох. Сначала болтала с ними, потом постепенно выключалась из разговора, потом, когда мужики пошли вглубь гаража за какой-то железкой, незаметно скользнула за створку ворот и, прихватив пакет, нырнула в узкую щель между гаражами. Этот ход был знаком ей с детства. Раньше он вёл во двор двадцатого дома, а теперь выходил на объездные пути сортировочной. Последние шаги преодолевала боком, втянув живот. Ура, пролезла! Это потому что похудела, месяц назад бы застряла. Съехала по снегу к ограде из металлической сетки, отогнула угол сетки (надо же, руки помнят! И за столько лет сетку не починили и не порвали окончательно!) и запрыгала по рельсам. Свистнул тепловозик, тянущий открытую платформу. Она в это время перелезала по скобам через контейнер. Неожиданно для себя она оттолкнулась от контейнера и спрыгнула на платформу. Стоя на четвереньках, пробормотала: «Что творю, дура старая! Но зато никто меня не догонит!» Пока оттерла руки, платформа уже остановилась, видать, будет возвращаться к стрелке. Спрыгнула и отправилась к бетонным ступенькам. Как удачно, она вышла на третий путь, с которого обычно уходила нужная ей электричка. И время впритык! А вот и поезд показался.

На Никольской она выходила из вагона одна. Да и из всей электрички сошло человек пять. По виду аборигены. Ясно, если кто в санаторий, то родители приезжают с утра. Но только такие, как она. Основной контингент приезжает на собственных машинах, санаторий-то не для бедных. Пока шла, незаметно оглядывалась. Нет, никто не шёл за ней. На всякий случай ещё попетляла по узким улочкам и свернула в парк. Прошла мимо старого помещичьего дома, где теперь были какие-то хозяйственные службы, и остановилась у старой липы. Отсюда её видно из окна Мишкиного номера. У них договорённость, он должен поглядывать в окно после прихода двухчасовой и четырёхчасовой электрички.

Ага, вот он вывернулся из-за угла. Молодец, обогнул с заднего торца, чтобы охрана не засекла. Время-то тихий час. Вот пробежал по кругу по расчищенной дорожке и свернул по снегу к ограде. Куда же ты? Нырнул под ограду, выполз на четвереньках и вот уже уткнулся в её так и не отчищенную после гаражных приключений куртку.

Они ушли вглубь парка, свернули к старой грязелечебнице и, устроившись на парковой скамейке, приступили к обмену подарками. Мишка вытащил свёрток из-за пазухи:

– Вот, Лариса Александровна, это нам на обед давали. Тут котлета, я одну съел, одну вам оставил. И яблоко!

– Ты что, Мишка, – но, встретив его обиженный взгляд, поняла, что придётся согласиться. – Ну, ладно, котлету я съем, а яблоко не буду. Ты же знаешь, я фрукты не люблю.

– Эх, вчера помидорку давали, надо было её оставить.

– Да не надо ничего, Мишка! Я же из дома, два часа, как пообедала. Вот, вчера Дмитрий Сергеевич карасиков принёс. Ешь.

– О-о, рыбка!

Мишка с таким аппетитом уплетал рыбу, что Лара даже испугалась:

– Что, плоховато кормят здесь?

– Ну вы что! Я просто очень рыбку люблю! Мне даже дополнительное питание выписали, потому что у меня это… как его… недовес! На второй завтрак лишний сырник, а на полдник сосиску.

– А ты с соседями делишься?

– Все отказываются, только Ваня полсосиски откусывает.

Лара уже знала, что Ваня – самый толстый в их комнате, ему низкокалорийную диету назначили.

– И вот, вчера вечером яблочные палочки напекла.

Мишка захрустел лакомством, но потом остановился:

– А это мы с чаем вечером, а то меня ребята тоже угощают.

– Смотри, про меня не трепись!

– Нет, вы что, я говорю, что из приюта меня навещают.

Потом они просто сидели, тесно прижавшись друг к другу. Мишка вздохнул:

– Хорошо бы вот так. Чтобы без бабки, без полиции, без школы этой гадской. Скорей бы вырасти! Разбогатею когда, я всё на свете вам куплю! И сапоги, и пальто, и еду всякую! Мы дом построим, вот такой, как у директора санатория. Чтобы большой, чтобы двор, а в нём собаки. Чтоб никто к нам не зашёл без спроса!

– Как же ты разбогатеешь, Миша? Ты же учишься плохо. А чтобы много зарабатывать, нужно голову на плечах иметь.

– Я не головой буду зарабатывать, а руками. Машины научусь чинить. А ещё я наследство получу!

– Ох, Мишенька, в этой жизни надо только на себя рассчитывать!