Ловушка для потерянной души

— А что это за еда? — киваю на красные плоды. Раньше пища вызывала лишь прилив сил, теперь же… Раны лечит? Хотя Хорх говорил что-то о том, что на меня она действует иначе и не выходит из организма. А куда она должна уходить и как, если уже попала внутрь? Этого он мне тогда объяснять, почему-то не стал.

— Это помидоры, — крутит он в руках последнюю банку. — Овощи такие. Не знаешь?

— Нет, не знаю, — сажусь обратно на грязный плащ.

— Так что там по поводу твоего имени? — вспомнил он. — Как к тебе обращаться?

— Как хочешь, — пожимаю плечами. — Раньше меня звали «никто». — Хорх называл именно так. Со временем стало привычно.

— Я придумаю тебе имя, обещаю, — уверенно заявляет он. Киваю в ответ.

На улице снова дождь. В этот раз подвал без окон, невозможно угадать, какое небо. Только раз удалось увидеть, какое оно голубое. В остальном же, слишком напоминало серые земли изгоев. Лишь по монотонному шуму дождя можно догадаться, что опять все вокруг серое.

— Я должен добраться до города. — Уверенный голос Арри вырвал меня из полудремы. Морщусь недовольно. В такие моменты казалось, что я вот-вот вспомню. Не знаю что, но что-то очень важное. Мелькали картинки перед глазами. Настолько далекие и размытые, что даже не понять. Пару раз слышались голоса на незнакомом, но кажущимся родным языке. Было страшно и одновременно неимоверно желанно понять. Он же сбил настроение. Сидит у стены напротив, обнимает колени руками и вытирает слезы.

— Зачем? — спрашиваю, скорее из вежливости, чем из желания поддержать разговор.

— Мне нужно добраться в столицу. Если меня сочтут мертвым, то кое-кто заберет себе власть. Я последний в роду. — От такого объяснения вопросов только прибавилось. Казалось, что парень разговаривает больше сам с собой, убеждает себя в чем-то. Пожимаю плечами и снова прикрываю глаза. Хочется опять попытаться вспомнить.

— Я не хочу умирать, — тихо продолжил он, спустя минуту. Открываю глаза. Он будто мысли читает. — Если не справлюсь, не дойду, то меня вычеркнут из списка наследников и тогда уже ничто меня не спасет.

— Объясни нормально, — вздыхаю, понимая, что хоть и не выгляжу человеком, но чувства человеческие мне не чужды. Жаль его.

— Я должен приехать в свое совершеннолетие домой. Объявить о своих правах. Если же опоздаю хоть на день, то меня лишат… — он замялся. — Наследства и тогда я буду сильно мешать своим появлением тем, кто тоже хочет его получить.

— Ты плохо объясняешь, — качаю головой. — Говорить не хочешь? — он поднял на меня взгляд и неопределенно пожал плечами. — Понятно.

— Ты мне поможешь? — чувствую на себе его взгляд. Стараюсь не смотреть. Нет мне дела до чужих бед. Со своими бы разобраться. Я даже не знаю, что такое жизнь и как ее прожить, тут не до помощи другим.

— Обещаю, что награжу тебя. Все, что захочешь! Чего тебе надо? — придвинулся Арри, заметив мои сомнения.

— Я хочу быть человеком, — честно отвечаю, глядя ему в глаза.

— Ты им будешь! — уверенно заявляет он. — Самым богатым человеком! Никто не посмеет тебя обидеть, пока ты рядом со мной!

— Как ты это сделаешь? — с еще большим сомнением смотрю на парня в грязной и рваной одежде. Что он может? Ему от силы лет семнадцать, за ним охотятся. У него положение, пожалуй, хуже моего.

— Я смогу все, если доберусь до столицы. — Уверенно заявляет он, вскидывая голову.

— Хорошо, я помогу тебя, — соглашаюсь, стараясь заглушить странное шевеление внутри. Будто шепчет кто-то, отговаривает, просит бежать от этого парня как можно дальше. В книгах это называли интуицией. Отмахиваюсь от нее. Я хочу стать человеком, что мне мешает попробовать?

Аррианлис Ван Сахэ.

Наследный принц империи Сантор.

Миссар. Он всегда казался опасным. Как хищный зверь, готовый к прыжку. Ни разу не давал повода для сомнений. Приезжал раз в год в замок, осматривал все и так же незаметно исчезал не попрощавшись. Верный пес, что сторожит трон и держит в кулаке армию. Многие боялись его. Я тоже боялся. Как тут не испугаешься. Всегда равнодушное лицо, холодные глаза и бесцветный голос, отдающий приказы. Он не умел разговаривать по-другому. Смотрел на всех, как на мебель, использовал в своих целях и так же быстро выбрасывал. Тем не менее, оставался предан короне, и жестоко карал тех, кто вызывал хоть малейшие подозрения в измене. Теперь же… Он на другой стороне. Нет больше рядом надежного плеча. Его меч завис у самого моего горла. И кто знает, когда, наконец, коснется кожи холодная сталь, что бы навсегда отправить меня в глубокий сон, длинною в вечность.