Ловушка для сентиментальной старушки

— Я позвоню Вам, сообщу, как идет расследование. И еще: по нашим сведеньям, Виталий действительно может быть внуком гражданина Австрии, хотя пока это только гипотеза. Мы все уточним и сообщим Вам.

— Спасибо, — Любовь Тимофеевна утерла слезы, но они вновь предательски заблестели в глазах…

— МАРТЫН, ОН ЖЕ МАРТИН

Поскольку Павел Петрович довольно быстро освободился, он решил заехать в КГБ, к знакомому сотруднику, весьма высокопоставленному сотруднику. Не так давно Корнецкий просчитал для него одну немаловажную конфликтную ситуацию и вполне мог рассчитывать на дружеское расположение.

Оформив пропуск, ПэПэ поднялся на третий этаж и вошел в кабинет, все стены которого были заставлены закрытыми стеллажами, и только стол перед окном выьивался из этой монолитности.

— Знаю-догадываюсь! — Приветствовал его Мартын Григорьевич, для друзей Мартин, немного старше Корнецкого, но намного более солидный и властный. — Твоему сотруднику отказались выдать дело Молохова, и ты пришел на меня давить! И не надейся, у тебя возраст неподходящий!

— В смысле?

— Так надежда юношей питает, отраду старцам подает, а ты уже не юноша. И пока не старец. А посему оставь надежду всяк сюда входящий, — Мартин шутливо хлопнул ПэПэ по спине, потом резко посерьезнел: — И не проси. Сам знаешь, для тебя — все, что пожелаешь, но вот это — не могу. Жизнь человеческую под угрозу поставлю.

— Ты бы сначала спросил, зачем оно мне. У тебя чья-то жизнь под угрозой, а у меня уже труп.

— Чей?!

— Физрука 167-й средней школы Виталия Сергеевича Пономаренко.

— Не понял.

— Тебе Мария говорила про анонимки по поводу ее мужа? С намеками, что он жив? — Мартин покачал головой и насторожился. — А мне говорила. Что Пономаренко украл личные вещи, белье Марии и ее дочери для человека из машины с красными номерами, который его потом и убил, это я тебе говорю! Дашь дело?

— Все, уходи! Мне надо срочно принять меры. Мы забираем у тебя дело. И труп тоже, — Мартин весь подобрался, как будто готовился к броску, и не отрываясь смотрел на телефон. — Уходи. Каждая минута на счету.

— Труп не отдам — он у меня еще по одному делу идет, даже по двум. И мы еще кое-какую информацию подсобрали… Задешево не отдам, только баш на баш. Ну, я пошел…

В дверях Корнецкий обернулся:

— Только скажи, чего кандидату в депутаты Кошкину надо от того, из машины с красными номерами?

— Чтооооо?! — Мартин аж подскочил. — Давай так, я сейчас машину запущу и часов в шесть к тебе в отдел подъеду, там и потолкуем.

— ВАСИЛИЙ КОПЫЛОВ

Сержанта Василия Копылова Никита нашел быстро, он играл в шахматы во дворе своего дома… Маленький, сухонький, очень подвижный, он сразу насупился, поняв, что речь пойдет о вьетнамской войне и о Андрее Петунине.

— До сих пор себя виню, хотя что я мог сделать?.. Андрей здоровый мужик был, а меня в руку ранило, я не то, что дотащить, я его даже их машины вытащить не смог… Решил бежать в госпиталь за подмогой, но и бежать у меня не очень получилось, еле ноги передвигал…

— А майор Кошкин? Он куда делся?

— Не знаю, когда я в себя пришел, его уже не было, но в госпиталь он позже меня добрался.

— Давай не наводить тень на плетень: крыса твой майор, сдрейфил, бросил вас и отсиживался где-то!

— Ну да, струсил, но я на него зла не держу. Понимаешь, он же не виноват, что уродился трусом, это от него не зависело… Вот ты — блондин, а он — трус…

— Так выбрал бы себе другую профессию!

— В том-то и дело! Он бы и рад, но у него и отец, и дед генералы, они и мысли не допускали, что он не пойдет по их стопам! Еще мальчишкой в суворовское отправили. Начальство, конечно, все про него понимало, но кому охота против двух генералов переть?! Вот и пристраивали его на всякие бумажные должности. Знаешь, кем он у нас был? По политпросвету, про международное положение и политику партии нам впаривал. Его поэтому и в госпиталь отправили — все остальные делами заняты были… — Сержант покачал головой. — Жалко мне его! Мог бы нормальным инженером стать или еще кем, а так всю жизнь пробоялся…

Кораблев вкратце, без подробностей, обрисовал Василию историю с убийством Пономаренко.

— Как считаешь, он мог на такое пойти? Из страха, что вьетнамская история выйдет наружу.

— Сам — никогда! Не придумать ему такого! Разве что кто-то его сильно в спину пихает. Я с ним иногда встречаюсь — так, пивка попить, — болтаем о том, о всем. Так вот, есть у него типа помощник, пресс-секретарь, только похоже, что это Кошкин у него в помощниках… Видел его пару раз — ну настоящий хорек, пронырливый, скользкий… Вот он такую историю придумать мог, не даром пресс…

— А не знаешь, у Кошкина есть какие связи с иностранцами?

— Ты смеешься? Да они с этим хорьком все посольские тусовки посещают, потом лапшу на уши избирателям вешают — и с этим дружит, и с тем знаком, и такой-то к его советам прислушивается, — Копылов усмехнулся в усы. — Ты к прессу-то присмотрись, у меня нюх хороший, вонь сразу чую.

— «ХОРЕК»