Ловушка для сентиментальной старушки

«Хорек», он же Трипсов — засветился только у Петуниной. Упомянут детективом Капустиным в той же связи. Но по мнению сержанта Копылова, вполне может быть кукловодом депутата Кошкина. Надеется на его плечах въехать во власть?

Спутник «Бонда» — незаметный, молчаливый, вроде бы абсолютно пассивный — даже не впихивает и не выпихивает Пономаренко из машины. Не он ли на самом деле главный организатор, а «Бонд» — исполнитель?

Исходя из блокнота детектива, сначала «хорек» выходит то ли на Пономаренко, то ли на Капустина с просьбой найти какой-то рукав в связи с Петуниным. Детектив отказывается наотрез, но не факт, что отказывается физрук. Позже к последнему обращается «Бонд», прося выкрасть вещи Молоховых. Детектив сомневается, но он или один Пономаренко просьбу выполняют. Детектив умирает. «Бонд» похищает Пономаренко — зачем? Убрать свидетеля? «Бонду» это не нужно, если он иностранец, то просто смоется из Москвы. Нет, чтобы отвезти на свалку, где его убивает кто-то другой. Этот другой явно не киллер — смешно устраивать такую свистопляску, чтобы доставить жертву к убийце. «Бонд» ничего ему не передает — пакет был только один. Убийца — москвич, который не может или не хочет бежать, поэтому ему важно убрать свидетеля его интереса к Петунину. «Хорек»?

Вопросы: как «хорек» и «Бонд» вышли на Пономаренко и Капустина? Как связаны «Хорек» и «Джеймс Бонд»?

«Бонда» нам самим не вычислить, пусть забирает Мартин, тем более не он убийца. А вот с убийцей надо разбираться самим»

— ДЕПУТАТ

Михаил Анатольевич старательно пытался скрыть свое презрение к «товарищу Кошкину», сидевшему напротив него в комнате допросов. Кандидат был страшно напуган, потел, прятал дрожащие руки под стол и всем своим видом демонстрировал готовность «к сотрудничеству».

— Товарищ Кошкин, я бы хотел услышать о Ваших международных связях — с кем конкретно общаетесь, про что Вас спрашивают, что пытаются узнать. Есть у нас, видите ли, некоторые подозрения в отношении отдельных иностранных граждан.

— Нет-нет, нет у меня никаких связей! Бываю на посольских приемах, так это они меня приглашают — военный, сын и внук генералов, политикой вот занимаюсь. К тому же не пью, говорю по-немецки и по-английски — в общем, я удобный гость. И мне хорошо — потом избирателям есть, что сказать. А в беседы не вступаю — так, про вино, женщин, погоду, — и никогда с глазу на глаз! Вот мой пресс-секретарь — тот да, тот имеет связи. Он умный, осторожный, ему можно, а я что, я простак…

— А где конкретно бываете, в каких посольствах?

— Да куда пригласят! Вы лучше у Трипсова спросите, он этим занимается. Я хорошую кухню люблю, хорошее вино тоже, почему не пойти?..

— И про Ваше военное прошлое не спрашивают?

— А я фразу лихую придумал и всем ее говорю: «Зачем в такой чудесный вечер говорить о войне, боли, смерти? Посмотрите лучше…» и дальше по обстоятельствам — какой интересный салатик, какая элегантная женщина, какой вид из окна! — Кошкин немного расслабился и даже улыбнулся.

— И про Вьетнам не рассказываете? — Кандидат сразу снова поник. — Не будем ходить вокруг да около. Мы знаем обстоятельства смерти Андрея Петунина.

— Слава Богу! Мне так тяжело было бы это рассказывать!

— Понимаю, роль там у Вас была некрасивая. И понимаю, что Вы не хотели бы, чтобы о ней узнали избиратели. Поэтому Вы подослали своего пресс-секретаря к вдове Петунина?

— Он сам, он сам! Раскопал как-то эту историю и стал на меня давить — надо выведать, что она знает, помнит ли мою фамилию, нету ли у нее моих фотографий. А я откуда знаю? Я ее и не видел никогда. Ну он и пошел типа брать интервью, вернулся вроде успокоенный, но не очень. Но тогда компания только начиналась, а вот когда у меня какие-то шансы возникли, он снова насел. А я, как назло, вспомнил, что видел, как Петунин что-то писал на рукаве рубашки — я… я не сразу убежал, сначала просто спрятался. Ну и Трипсов начал зудеть, а вдруг у Петуниной эта рубаха сохранилась. Надо украсть, говорит. Украсть! За это же посадить могут! Ну, не выберут меня — и ладно, а вот в тюрьму я точно не хочу!

— А что Трипсов так за Вас волнуется? Ему-то что?

— Эх, это мне-то что, я в политику пошел, чтоб папашу ублажить, он все мечтает, что я стану депутатом и возглавлю комиссию по обороне, а я бы где-нибудь на тихой работе посидел… Вот у Трипсова не так — он сам в люди выбивался, очень уж ему на политический Олимп хочется, но связей никаких, денег тоже не особо, со мной хоть и в должности пресс-секретаря, а влезет, куда мечтается. Он, по сути-то, больше меня потеряет.

— Понятно. Хочу предупредить — о нашем разговоре Трипсову ни слова. И мой Вам совет: учтите, если он замешан в краже и убийстве, как мы подозреваем, и Вы об этом знали, лучше бы Вам сразу признаться, а то пойдете как соучастник. Если же не знали — держитесь от него подальше.

— В уб-бийстве?! — Кошкин был почти в обмороке.

Михаил Анатольевич кивнул и добавил:

— Пока свободны. — И это «пока» добило кандидата.

— ТРИПСОВ