Ловушка памяти

Маркус дернул дверную ручку – заперто. Отошел на три шага и с размаху влетел в дверь. Ее сорвало с петель, она покосилась и повисла на одной из них. Маркус зашел в дом, попытался включить свет, но, не найдя выключатель, поплелся на ощупь. Спотыкаясь о вещи и мебель, добрел наконец до ступеней.

Только на лестнице он понял, что внизу наткнулся на большое плетеное кресло; только дойдя до спальни, осознал, что такого кресла у них никогда не было, как и колючего ковра в холле, по которому он только что прошел.

Спальня ничуть не изменилась. Маркус включил свет. На стенах все те же обои с цветами, похожими на жуков, Кейт хотела их переклеить, он обещал сделать ремонт. Кровать под тем же велюровым пледом, настольная лампа под тем же углом, над той же недочитанной книгой с закладкой на середине. Комната пахла Кэтрин, их жизнью, ее уходом.

Маркус открыл трехъярусный шкаф. Запах ее духов больно резанул по памяти, ноги подкосились, в глазах потемнело, Хейз пошатнулся, но устоял. Все было нетронуто, все так и лежало. Стопочка к стопочке, уголок к уголку: ее нижнее белье, выше – майки и… платья. Маркус выгреб все на кровать. Это красное она надевала лишь раз, в этом черном ходила на работу; была еще парочка, в которых Кейт ходила дома и возилась в саду. И все. Хейз открыл высокие створки – на вешалках лишь костюмы и блузки. Он сжал гипюровый рукав одной из них и поднес к лицу, вдыхая ее запах. Провел шершавым гипюром по небритым щекам – ткань цеплялась за щетину, как и Кэтрин при жизни, постоянно ругаясь на его неотесанный вид. Маркус сгреб все в охапку – и, обняв костюмы и блузы, так и повис на них.

Тихие шаги за спиной, это она к нему шла… Хейз не успел обернуться, как сильный удар свалил его с ног.

– Не надо! – услышал он женский вопль и отключился.

* * *

Маркус открыл глаза. Звук полицейских сирен, боль в зажатых наручниками запястьях, двое на переднем сиденье… Он хотел было что-то спросить, но его перебили.

– Ты не нашел мое платье? – Рядом сидела Кэтрин и смотрела на него.

– Не нашел, – еле выдавил Хейз.

– Знаешь почему? – Она улыбнулась и погладила его по мокрой щеке. – Платья там просто нет.

– Я знаю, – сказал Маркус и поцеловал ее пальцы, что едва коснулись его губ.

– Все будет хорошо, – она улыбалась все той же улыбкой.

Затем подсела ближе, обхватила руками его взмокшую голову, запустила холодные пальцы в его волосы, поцеловала в щеку, потом в губы, потом отстранилась от него.

– Я не могу тебя обнять, – он показал скованные наручниками руки.

– Ты не можешь меня обнять, потому что меня здесь нет.

Маркус почти не видел ее сквозь слезы; потом она стала прозрачной, а вскоре рассыпалась мерцающей пылью и исчезла совсем.

– Не уходи…

Кэтрин исчезла так же быстро, как появилась, оставив только холод и щемящую боль где-то меж ребер.

Машина сигналила проблесковыми маячками, перед ним сидели двое в патрульной форме.

– Я офицер полиции, – сказал Хейз.

– А я мать Тереза, – заржал полицейский.

– Очухался, что ли? – повернулся другой. – Кража со взломом. Сегодня точно не твой день.

– Это мой дом, – еле вымолвил Хейз.

– Развелось наркоманов… – буркнул первый.

Маркус закрыл глаза.

35 глава

– Мне передали, ты хотел бежать? – Нико подсел к Джереми.

– Я хочу выйти.

– Не понял.

– Я хочу выйти из игры, – повторил он.

В клубе так били басы, что Джереми не сразу понял, услышал его Нико или нет.

Нико сидел неподвижно, смотрел на ряд ровно выстроенных бутылок виски и помешивал зонтиком свой коктейль.

– Так просто не получится, Джей-Джей. Ты же помнишь, сколько мне должен?

Джереми помнил, он не мог забыть об этом ни на секунду, даже когда спал. Каждую секунду думал, как вылезти из этого дерьма.

– Давай так! – Нико хлопнул по стойке. – Ты сходишь еще на одно дело, и потом я решу, как с тобой поступить.

– Еще на одно?

– А что не так? Тони рассказал, как ты спас его. Этот кретин хоть и мастер по взлому дверей, но высоты боится жуть как.

Джереми молчал.

– Мы же не звери какие. Насильно никого держать не будем. Но пока я не найду, кем тебя заменить, придется еще поработать. Либо…

– Что «либо»? – Он напрягся.

– Либо гони бабки, – рассмеялся Нико. – А ты о чем подумал?

Джереми не сводил глаз с пустого стакана.

– Эй, Люк, налей-ка ему! – Нико хлопнул его по спине. – Угощаю. – Он улыбнулся.

От этой улыбки у Джереми свело ноги, а от мысли, что придется идти еще на одно дело, разболелась голова. От незнания, чем закончится это дело, ему захотелось сдохнуть. Вообще перспективка сгинуть где-нибудь в наркопритоне уже не казалась такой уж ужасной – куда лучше, чем быть на побегушках у уличной наркомафии.

– Ты думаешь, ты один такой? – Нико снял зубами вишенку с зонтика и начал медленно ее смаковать. – Все хотели сбежать, и те трое тоже. Да, – он уловил недоверчивый взгляд Джереми, – каждый из них. Зачем мне врать? Я знаю, что случилось досадное недоразумение с той девушкой, да? Но ты не волнуйся, все под контролем.

К черту такой контроль, подумал Джереми.

Голос у Нико был доверительный, будто они сто лет как друзья, будто от того доверия к нему стало бы больше.