Ловушка памяти

Нет, я возьму себя в руки и поведу себя правильно. Так правильно, что они от меня сразу отстанут, ни на секунду не заподозрят.

– Майор Бородин, уголовный розыск. – Стоящий на пороге мужчина показал удостоверение – на кой черт мне его удостоверение, как будто по его роже не видно, что он – уголовный розыск? – Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Алдонина Наталья Сергеевна?

Я кивнула. Как же мне не нравился этот майор! И как я его боялась! Руки затряслись мелкой противной дрожью, ноги стали подкашиваться.

– Проходите.

Мы прошли с майором в комнату. Он тут же принялся бесцеремонно ее рассматривать, и мне стало стыдно: всюду толстым слоем лежала пыль, на столе стояла пустая бутылка и чашка с засохшей кофейной гущей на дне. Черт, больше недели – гораздо больше! – я здесь не убирала, не до того мне было. А сейчас, когда готовилась к встрече с представителями закона, о комнате не подумала. Надо было провести его на кухню.

– Садитесь. Вот… в кресло, например. Или на диван, где вам удобней.

– Мне удобнее здесь.

Майор придвинул к столу стул, сел. Опять покосился на бутылку, но ничего не сказал, достал какие-то бумаги из папки.

– Меня зовут Илья Алексеевич. С сегодняшнего дня я буду заниматься делом об убийстве вашей сестры. Итак, если вы не против, приступим.

«Не против». Формулировочки у них! Конечно, я против, но разве это может что-нибудь изменить?

– Я должен задать вам несколько вопросов. Вы в состоянии отвечать?

– В состоянии.

– Это хорошо, а то мне показалось…

– Нет, все в порядке, я могу.

– Прекрасно. Сначала некоторые формальности. Имя, фамилия, отчество, год рождения, место работы.

Я механически отвечала и судорожно думала, с чего он начнет допрос: с жилищных условий? С отношений?

– Что у вас с лицом? – Майор оторвался от своих бумаг и в упор посмотрел на меня.

– С лицом?

Что он имеет в виду? Я слишком бледна? Он понимает, что я боюсь, раз так побледнела? Или он про мой запойный вид говорит?

– Бровь. – Бородин потер свою бровь. – Довольно серьезная травма.

Авария! Черт, совсем забыла! Надо было тональным кремом закрасить.

– А-а… – я потрогала бровь – стало больно. – Мясо перекручивала, ручка от мясорубки сорвалась и прямо в бровь.

– Хорошо, что не в глаз, – Бородин улыбнулся. Иезуитски улыбнулся, не поверил про мясорубку. – В общем, я так спросил, уверен, ваша бровь к делу не относится.

Да он меня подозревает! Уже подозревает! Он, значит, пришел, подозревая. Мне не выкрутиться.

– Наталья Сергеевна, у вашей сестры были недоброжелатели?

– Насколько я знаю, нет, – с готовностью примерной ученицы ответила я, даже не вникнув до конца в вопрос.

– Может быть, на работе? У нее не возникало ни с кем никаких конфликтов?

– Нет. – Ах, вот он куда клонит! Значит, пока не опасно. – Во всяком случае, Марина ничего мне такого не говорила.

– Вообще вы… с вами сестра всегда была откровенна? Делилась переживаниями, радостями, удачами, неудачами, да? Как и водится между сестрами?

– Ну… да. – Неужели он знает? О наших с Маришкой отношениях знает?

– Наталья Сергеевна, у меня к вам просьба: отвечайте на мои вопросы правдиво и не старайтесь что-то утаивать. Ведь рано или поздно ваша неправда или утаивание важных для следствия сведений откроются. Это доставит вам ненужные проблемы и может обернуться крупными неприятностями.

– Я разве…

– В прошлый раз, например, когда проводилось расследование по факту самоубийства вашего мужа, вы рассказали нашему сотруднику далеко не все. Более того, вы не сказали главного.

– Я все рассказала.

Подозревает! Он не только подозревает, он уверен, что я… Или у них со всеми такая тактика? Кажется, я начинаю понимать отчима. Черт! Скоро они доведут меня до того, что я тоже начну подбирать кандидатуру отца Марининого ребенка.

– Нет, не все. Вы утаили тот факт, что у вашего мужа была любовница. Но что любовница эта – ваша сестра. Согласитесь, факт очень важный.

Я едва не потеряла сознание. Ну, вот и все. Это конец! Шантажист-оборотень, только он мог об этом рассказать.

– Я… – губы мои тряслись, слова никак не давались. – Я…

– Принести вам воды? – Иезуитски участливо майор склонился надо мной.

– Нет, не надо. – Я сделала неимоверное волевое усилие и заговорила нормальным голосом. Но что-то случилось с руками – они затряслись так, что плечи ходили ходуном. – Я тогда не знала, что любовница мужа – Марина. Она мне сказала об этом потом.

– Потом? Когда же?

Нет, майор, не в тот день, когда произошло убийство, тут ты ошибаешься.

– Примерно неделю назад. Нет, больше. Кажется, на следующий день после похорон, я точно не помню.

– И как вы отнеслись к такому признанию?

– Я… Мы поссорились. Я ушла и больше к ней не приходила.

– Ушли? Разговор состоялся, значит, у нее в квартире?

– Да, у нее.

– И с тех пор вы больше не встречались, – уточнил Бородин, чтобы меня еще сильнее помучить.

– Не встречались, – подтвердила я, изо всех сил стараясь унять дрожь.