Ловушка времени

Аласа, облаченная в халат, украшенный перьями, и удерживаемая двумя аборигенами тоже была там. Низкое пение стало громче. Внезапно Зол повернулся, снял нагрудник и пояс с трупа и стащил мумию с трона. Трижды прокрутив тело над головой, он бросил его в черные воды озера, встретившие бывшую жрицу серебристым всплеском.

Мумия быстро всплыла, затем вода в том месте ненадолго забурлила, и тело утащило вниз. Оно исчезло. Пение превратилось в ликующие вопли.

Держа дубину в руке, Мэйсон осторожно двигался вперед, а Зол, тем временем, снял накидку с перьями с голых плеч Аласы. Она стояла обнаженной в лунном свете, восхитительная статуя красоты. Тщетно она сопротивлялась, пока ее тащили к трону, усаживали на него и надежно привязывали руки и ноги.

Зол сделал жест, и один курупури подошел к нему с глубокой чашей в руках.

Подошли другие, неся длинный шест с привязанным к нему аборигеном. Раздался громкий крик.

Из теней вышли люди – племя курупури, толпившееся у подножия пирамиды и наблюдавшее за событиями, происходящими на вершине. Мэйсон отошел назад, его пальцы, держащие дубину, побелели.

Руки Зола двигались быстро. От боли связанный абориген жутко закричал. Кровь фонтаном брызнула из его шеи. Жрец проворно подставил чашу под рану и наполнил кровью.

Люди на пирамиде молчали… ждали. Зол ненадолго опустил руки в чашу. Потом принялся размазывать кровь по обнаженному телу Аласы, пока ее изящная фигура не стала с головы до пят алой. Жрец поднял нож, он медленно опустил его. Острие дотронулось голого живота Аласы.

Девушка резко вскрикнула. Это, как догадался Мэйсон, было началом церемонии нанесения татуировок. Еще несколько месяцев с этого момента, Аласе придется переносить ужасные страдания, приносимые острыми ножами и болью от втирания краски в свежие раны, пока, как и тело Яны, фантастические узоры не покроют ее с головы до пят.

Нож опять опустился. Аласа снова закричала – пронзительный, испуганный крик, от которого в голове Мэйсона вспыхнуло красное безумие.

Выскочив из укрытия, он взмахнул дубиной. Шеренга аборигенов преградила ему путь к пирамиде, но он пробился через курупури с убийственным взмахом оружия, отправившим одного из них на землю с пробитой головой. Закричав, Мэйсон ринулся вперед.

За собой он услышал низкий рев. Не обратив на него внимания, он помчался по грубым камням пирамиды, предоставлявшим отличную опору для ног. Толпившиеся на вершине люди пристально смотрели вниз, держа в руках оружие. Прежде чем они успели приготовиться, Мэйсон обрушился на них.

Увидев появившееся перед ним оскалившееся лицо, бледное в лунном свете, он замахнулся дубиной. Вскрикнув, человек упал.

– Хватайте его, – проорал Зол. – Хватайте… живьем!

Затем жрец внезапно помчался вперед, держа копье в руке и приготовившись к броску. Мэйсон кинул дубину в противника.

Он прицелился точно. Снаряд попал в лицо Зола, превратив его в кровавое месиво. Из расплющенного носа брызнула красная струя. Вскрикнув, жрец упал.

Но десяток курупури уже окружили Мэйсона, он мрачно махал руками, пинался и бодался. Босая нога полетела ему прямо в лицо. Он едва успел наклонить голову, чтобы избежать удара.

НО, В КОНЦЕ КОНЦОВ, отчаянно борясь, он упал. Он ощутил, как руки скрутили ему за спиной, увидел, как Аласа, измазанная темно-алой кровью, пытается встать с трона.

– Кент, тебя ранили? Они…

-Я в порядке, – ответил он… и тут подошел Зол, его обезображенное лицо было все в крови.

Он посмотрел на белого человека.

– Скоро ты умрешь, – яростно прошипел он. – Но не сейчас еще, – нет!

Повернувшись к озеру, жрец поднял священный нож.

– Житель Бездны, – проговорил он. – Жрица готова. Скоро она будет служить тебе.

Мэйсон попытался вырваться из держащих его рук. Бесполезно!

Курупури у подножия пирамиды захлопали жрецу.

Затем молчание. И пробивающий через него тонкий, высокий крик, заставивший волосы на шее Мэйсона встать дыбом. В этом крике было неповиновение, отчаянная ярость, ужас и что-то еще, что нельзя описать словами. Жрец помешкал, затем посмотрел вниз. И у него отвалилась челюсть.

Мэйсон повернул голову. На пляже, по колено в черной воде, стояла Яна, обнаженная, золотая статуя в лунном свете. Ее черные волосы развевались на ветру. Она подняла руки, ее красные губы зашевелились.…

– Чужой! Призываю тебя! – вырвался изо рта жрицы ужасный крик.

Призывает… что?

– Убейте се! Убейте ее! – завопил жрец.

Все аборигены, кроме тех двух, что держали Мэйсона, стали спускаться с вершины пирамиды, направляясь к Яне. Жрица снова выкрикнула странный призыв.

На лице Зола Мэйсон прочитал то, что заставило его взглянуть на середину озера. На поверхности воды появилась небольшая рябь. И больше ничего.

Нет. Там было что-то еще. Нечто двигалось к берегу, чье-то темное, громадное тело, с неторопливой плавностью рассекающее воду. Нечто, которого не существует в обычном мире…

И теперь Мэйсон вспомнил слова Яны: «Я узнала слова, вызывающие из озера Темного Повелителя. Так уже делали столетия назад, и Житель Бездны поднимался из глубин…»