Читаем Лoxless. Повесть о настоящей жизни полностью

– Дайте мне один билет в плацкартный вагон.

Молодая девушка с мягкой улыбкой на полных губах спрашивает меня о направлении, в котором я хотел бы уехать. Я не слушаю ее, скорее, догадываюсь, о чем она может спросить. Любуюсь изгибом ее бровей, ощупываю бесстыдным взглядом грудь под форменной рубашкой. Девушка, а это девушка (не чувиха или телка), снова повторяет свой вопрос.

– До Комска билеты есть? — удивляю я себя неожиданно выплеснувшимся вопросом.

– До Комска? — переспрашивает она.

– Да, до Комска, — повторяю я и прикусываю губу, боясь, что образ девушки рассыплется и на ее месте окажется телка или чувиха, которая рассмеется мне в лицо и посоветует меньше пить или что-то в этом роде.

– Да, — спокойно отвечают мне. — Билеты в этом направлении имеются. Вам на какое число?

Мне хочется ответить, что мне «навсегда», но я сдерживаюсь и просто отвечаю, что мне на сегодня, на ближайший поезд. Удивляюсь собственному спокойствию. Я был уверен, что такого города не существует. Щупаю пульс — никаких признаков волнения. Ощущения такие, что отправляюсь в обычную командировку, а не в свой собственный перманентный сон.

– Поезд стоит на пятом пути. Отправление через двадцать минут. Вас устроит?

– Конечно, вполне, спасибо! — поспешно отвечаю я, и мои губы впервые за последнюю неделю трогает искренняя улыбка.

Я выхожу на улицу. Темнеет/вечереет. Между тем сейчас не может быть больше полудня. Смотрю на информационное табло — двадцать часов двенадцать минут. Я где-то потерял минимум восемь часов. С глупейшим видом пялюсь на табло, затем на здание вокзала. Это реально не Казанский вокзал, хотя все надписи говорят об обратном. «Какая разница, чувак?» — спрашиваю я себя и по дороге, В ПОИСКАХ СВОЕГО ПУТИ, покупаю пачку сигарет.

Пыльный плацкарт укомплектован, что называется простым народом. Я в своем прикиде не совсем вписываюсь в общую картину. Люди косятся на меня, как на яркое пятно на сером фоне. Я мужественно дожидаюсь, когда проводница проверит билеты и раздаст постельное белье. Затем раскатываю матрас на нижней полке. Я накрываю его влажной простыней и, не сняв даже пиджак и не ослабив галстук, швыряю свою перманентную оболочку на матрас. Отвернувшись к стенке с налепленными на ней жвачками, я моментально вырубаюсь и реально засыпаю.

Сон переносит меня в затемненную комнату. В ней пустота и сырость. Нет ни окон, ни дверей. Из мебели на стене зеркало во весь рост. Я подхожу к нему и вижу свое отражение. Поднимаю руку поправить прическу, но мое отражение стоит, не двигаясь. Я испуганно машу руками перед зеркалом, а мой двойник в это время тупо смеется.

– Ты еще не врубился? Я — твой надоедливый сон. А ты — мой ночной кошмар. Ты едешь в Комск? В гости ко мне?

Я лишь киваю головой, словно конь в стойле. «Только что не фыркаю», — думаю я про себя.

– А меня нет там, — смеется отражение. — Я плюнул на все и сейчас на этом же поезде еду в Москву. Но кажется, я ошибся с выбором пути.

– Что происходит? Как это возможно? — произношу я первые слова после того, как немного прихожу в себя.

– Существует множество… целые множества вероятностных миров, более или менее похожих на те, в которых мы с тобой обитаем. Этакие параллельные вселенные, имеющие иногда небольшие, а иногда и глобальные различия. Параллельных реальностей бесконечное множество, и находящиеся рядом чуваки незаметно совершают такие скачки по близкородственным ветвям, наподобие тех, что у нас с тобой, переходя из одной очень близкой и похожей реальности в другую, с минимальными различиями и порой даже не замечая этого.

– Ну, это-то я понял. А как мы сейчас общаемся?

– Это все дыры в пространствах. Таково устройство мира. Поэтому мы иногда предвидим что-то или, встретив незнакомца, бываем уверены в том, что мы когда-то сталкивались с ним, слышим так называемые внутренние голоса. Шизофреники — это, по сути, люди, попавшие в места перехода/стыка миров, в такие вот дыры, в которых собралось несколько представителей своих вселенных. Когда два индивидуума из разных измерений оказываются близко друг от друга, возможно общение и даже переход из одного мира в другой. Так вот, я сейчас еду в Москву, а ты едешь в Комск. И хотя мы в одном поезде, мы несемся навстречу друг другу. Мы где-то очень близко друг от друга, поэтому и возможно такое общение.

– Ясно, но раньше мы не неслись навстречу, не были близко друг от друга, а тем не менее видели друг друга в своих снах. Как это могло происходить?

– Раньше мы стояли слишком близко к краю пропасти. А это все равно что находиться рядом. Пропасть одна — падение, небытие.

От его спокойного тона веет уверенностью, и вся моя накатившая жалость к себе спадает. Мне становится как-то по-особенному удобно и спокойно, как будто я бежал за электричкой и вот в последний момент впрыгнул в уходящий вагон. Я замечаю, что мой собеседник/отражение одет гораздо теплее меня.

– А мы разве не в разное время живем? — спрашиваю я его.

– С чего ты взял?

– У тебя по снам Новый год, типа Рождество, зима и все такое. Я, по ходу, в лете нахожусь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Стилист
Стилист

Владимир Соловьев, человек, в которого когда-то была влюблена Настя Каменская, ныне преуспевающий переводчик и глубоко несчастный инвалид. Оперативная ситуация потребовала, чтобы Настя вновь встретилась с ним и начала сложную психологическую игру. Слишком многое связано с коттеджным поселком, где живет Соловьев: похоже, здесь обитает маньяк, убивший девятерых юношей. А тут еще в коттедже Соловьева происходит двойное убийство. Опять маньяк? Или что-то другое? Настя чувствует – разгадка где-то рядом. Но что поможет найти ее? Может быть, стихи старинного японского поэта?..

Александра Борисовна Маринина , Александра Маринина , Василиса Завалинка , Василиса Завалинка , Геннадий Борисович Марченко , Марченко Геннадий Борисович

Детективы / Проза / Незавершенное / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Полицейские детективы / Современная проза