Лучи уходят за горизонт. 2001-2091

Создавалось впечатление, что это было личное откровение, и индус допустил его в отношении друга и политического союзника. Но это было впечатление ложное. Каждое сказанное ими слово, давным-давно уяснил для себя Иоанн, сказано специально. Оно заносит в вашу голову определённую идею, сеет непонятные вам семена. К «новым людям» неприменима «бритва Хайнлайна»: даже то, что кажется простой глупостью, следует объяснять намерениями.

Иоанн давно пытался понять, насколько сильны тенденции к созданию «закрытого общества» внутри «Облика». Несмотря на весь внешний шарм, «Облик» был многоступенчатым сообществом, и ничто, предназначенное для ушей верхушки, не могли услышать рядовые члены. Внутри постоянно шла борьба фракций, но наблюдателю со стороны было практически невозможно понять, кто сейчас одерживает победу. Главным и, в общем, единственным окном — замочной скважиной — внутрь «Облика» стала для Иоанна девушка с рыжими волосами, также сидевшая за этим столом и занимавшаяся сетевым сёрфингом в электронных очках. Именно она однажды лаконично и чётко сформулировала главный страх Иоанна:

— Один процент гениев миру будет полезнее, чем сто, — и её слова, как и требовалось, остались в его голове.

Когда официальная часть закончилась и Иоанн оказался наедине с индусом, тот мягко заметил:

— Вы не находите как историк по образованию, что впервые в человеческой истории прогресс и социальная эволюция перешли из плоскости философии в плоскость практики? — Он пил зелёный чай, от чашки поднимался пар, но индус держал её двумя руками и пил, не обжигаясь. — Впервые в истории мы предоставлены сами себе, независимы от прихотей природы во время зачатия. С помощью Сети, Комитета по контролю и НБп мы имеем власть и над нашей биологией, и над нашей историей.

— Многие так думали, — возразил Иоанн. — Каждый император Римской империи так думал, каждый, кто имел власть над миллионами подданных, думал, что сам вершит историю.

— Они и вершили, — кивнул индус. — Но их деяния — это десятки или сотни лет. А мы ускоряем эволюцию на миллионы лет. Мы имеем глобальную власть, Иоанн, потому что в наших руках сознания людей. Мы можем изменить мозг, можем вложить в него мысли, которые нужны нам, можем спроектировать новую личность с нуля.

Иоанн ответил, что с подобной властью приходит и ответственность, но индус не дал развить эту мысль:

— Это уже не ваша забота, Иоанн. Я уверен, вы станете Генеральным секретарём, у вас почти стопроцентные шансы. И вам придётся непросто, я вам не завидую. Это грязная работа — расчищать земной шар. Вам не привыкать иметь дело с нечистотами, но не могу поверить, что вам это действительно по нраву. — Он улыбнулся. — Пока вы будете заниматься этим (с нашей полной поддержкой, разумеется), у меня к вам только одна просьба. Вы не должны нам мешать. Мы строим будущее, а вы должны подготовить к нему настоящее. — Он отпил ещё глоток чая. — Кроме того, я уверен, когда-нибудь вам надоест быть на вторых ролях, и вы примкнёте к нам, пройдёте процедуру. Вопрос эволюции человечества станет для вас практическим вопросом. Мы часто лицемерно повторяем, что НБп — это вопрос личного выбора. Полная чушь. НБп — это вопрос возможности. Если вы можете, вы делаете это, потому что это — жизнь. Вы не раздумываете, если вы психически здоровы, жить вам дальше или нет, вы просто живёте, просто дышите. Когда-нибудь вы сдадитесь, — он опять засмеялся, — заплатите сто пятьдесят тысяч долларов за полный курс процедуры и увидите, как много раньше теряли. Сядете за письменный стол, за неделю напишете свою лучшую книгу, а потом увидите решение для множества проблем, над которыми так долго ломали голову… Увидите мир в новом преломлении, узнаете, каково это, самому решать, в каком настроении находиться, о чём думать, что запомнить, кого любить, когда спать, уставать или нет… Тогда мы с вами встретимся вновь, и вопросы, которые мы будем обсуждать, будут далеки от примитива, звучавшего сегодня. Но до той поры, Иоанн, я вынужден вас просить: не мешайте нам. Мы ждём вас, но пока — не мешайте.

Никогда ещё Иоанна так не ставили на место; никогда ещё, он был уверен, никто не говорил кандидату на «самый главный пост на Земле», что будущее планеты — не его дело, и он, даже если его изберут, будет в лучшем случае второй скрипкой.

Вечером того дня, лёжа на мягком ковре в пентхаусе небоскрёба «Скай Сити», где располагались, помимо гостиницы, офис и лаборатория «Голд Корпорейшн», а из окон открывался вид на Английские сады и реку Изар, Иоанн не мог с этим смириться.

Элизабет перебралась с двуспальной кровати на пол, села возле Иоанна и стала ворошить его и без того растрёпанные после секса волосы. Она проводила пальцами по его шее, по груди, по одрябшим мышцам живота, рук и плеч. Её пальцы наэлектризовывали его тело, волоски приподнимались от сексуального напряжения.