Лучшая ошибка в его жизни

Мак не знал, верить или нет, но мало что выяснил, повторяя одно и то же на все лады. Если сведения протекли от полиции, в будущем они будут осторожнее на этот счет. Если нет, что ж, у Андерсона все основания злиться.

— Мне нужно кое-что сделать, а я не хочу оставлять Хоуп без присмотра.

— Я приеду сам. И если это как-то вас успокоит, мистер Маккен, никому не скажу, куда отправляюсь.

Мак повесил трубку и пошел искать Хоуп. Она резала лук.

— Я говорил с Андерсоном. Он утверждает, что утечка не по вине полиции, и твой друг репортер раздобыл ее у кого-то еще.

— Во-первых, он мне не друг, хотя и не враг. Ни то, ни другое. Знаешь, есть еще одно возможное   объяснение.

— Какое?

— Может быть, мой отец рассказал все Байрону перед тем, как уехал из города.

— Что? Зачем?

— Паблисити. Это не считается грехом. А даже если бы и считалось, не думаю, что удержало бы моего отца от преследования собственных целей.

— Не знаю, просто не представляю его таким. Не верю, что он может так поступать. Мне нужно отъехать на некоторое время. Сделать кое-какие дела.

Пока меня не будет, с тобой останется шеф Андерсон. И я хочу, чтобы ты рассказала о «Пути Глории»

— Мне думается, не самая хорошая идея. Полиция не умеет обращаться с информацией деликатного свойства, это всем известно. Не знаю, заметил ты или нет, женщина-офицер сегодня отнеслась ко мне почти с неприкрытой враждебностью. Так что не все в полиции принимают мои интересы близко к сердцу.

— Может быть, и так. Но сейчас мы вынуждены сотрудничать с ними. По крайней мере, если шеф узнает что-то или «Путь Глории» выплывет наружу в ходе расследования, он не сможет ничего отрицать. Расскажи ему о Поле.

Хоуп пристально посмотрела на него.

— Я расскажу о Поле и «Пути Глории», но умолчу о том, что меня туда привело.

— Было бы полезно, чтобы полиция знала правду о твоем бывшем муже. Они бы захотели с ним поговорить.

— Достаточно того, что они в принципе знают о моем замужестве. Это автоматически включает его в список подозреваемых. Необязательно выставлять, напоказ грязное белье.

— Ты в курсе, что это преступление — намеренно мешать расследованию, скрывая улики?

— Мне все равно.

— Это неправильно.

— Неправильно. Но мы не в состоянии это контролировать. Все, что мы можем, — дать Андерсону полезную информацию. Поверь мне. Я хочу убедиться, что он понимает необходимость проверки каждого, у кого существуют разногласия с твоим отцом.

— Какая ирония. Кто-то зол на отца, но хочет выместить это на мне. Черт, да я сама зла на отца! И что делать? Дать объявление в газету, чтобы этот чокнутый знал, что не одинок?

— Мы не можем сбрасывать со счетов возможность, что кто-то пытается вести нас по ложному пути. Нужно, чтобы ты назвала Андерсону имена людей, которые могут иметь причину тебя не любить и желать причинить тебе неприятности.

— В пятом классе я украла из магазина кольцо ценой в два доллара и позволила, чтобы в этом обвили мою подругу. Это считается?

—  Внеси в список. Мак хотел, чтобы она поняла, он не шутит.

  — Тебе не нужно забрать вещи из химчистки или сходить в банк. Собираешься пойти повидаться с Уиллсом?

— Ты права. Да. И если у меня появится малейшая причина думать, что он может иметь к этому отношение, имей в виду, я не собираюсь брать на себя ответственность хранить чьи-то секреты.

Уильям Бэйлор Третий открыл дверь, и у него почти буквально отвисла челюсть при виде Мака.

— О. Я думал, это доставка. Я заказал китайскую еду.

— Я отниму у вас минуту.

Он шагнул вперед, и хозяин квартиры невольно отступил.      

Дом был довольно приятный, огромный двухэтажный особняк в колониальном стиле, чересчур

большой для простого парня, не похожий на жилище, где могла бы расположиться Хоуп. Слишком помпезно. Мебель жесткая и неудобная, слишком много темного дерева.   

— Послушайте, я занят.          

— А вид у тебя совсем незанятой. Знаешь, какой у тебя вид? Как у мерзавца, который бьет жену. Да-да. Как у задницы, которая решила избить женщину в два раза слабее тебя. Просто по той причине, что ты можешь это сделать.

Красное лицо Бэйлора вдруг посерело в тон милой футболке.

— Я не знаю, что там наговорила вам Хоуп, но, если вы думаете, что сможете разрушить мое доброе имя и репутацию, стоит подумать еще раз. Я вас раздавлю.

— Я хочу знать, какого черта ты делал сегодня между двумя и тремя часами дня.

— Я не обязан перед тобой отчитываться. Только потому, что ты трахаешь…

Мак толкнул его к стене и зажал так, что ноги Бэйлора повисли в воздухе.

— Заткнись! Итак, между двумя и тремя.

— Я был в церкви. На встрече с администрацией. Восемь человек могут это подтвердить.

Мак дал ему повисеть еще несколько секунд, потом отпустил и, просто из принципа, пихнул с такой силой, что голова Бэйлора мотнулась назад и ударилась о стену.

— Убирайся из моего дома, — надтреснутым голосом выкрикнул тот.

— Если у меня появится малейший повод думать, что ты беспокоишь Хоуп, ответишь мне, — пообещал Мак на прощание.