Лучше лизнуть, чем гавкнуть (сборник)

Надо мной поиздевались, но с мелкими замечаниями техпроект подписали. И я выполнил обещание, когда всё закончили.

Вот что тогда я им поведал:

«Недавно мы с женой были в Душанбе. Идём по улице. Домиков много, и у каждого стоят или играют дети, а когда мы проходим, они обязательно кивают:

“Здравствуйте, дяденька”.

Идём дальше.

“Здравствуйте, дяденька”.

Проходим ещё. Снова:

“Здравствуйте, дяденька”.

Но мы ведь идём вместе. Я и жена. Она спрашивает:

“Вова, почему они приветствуют только тебя?”

Я ей разъяснил:

“Потому что женщина здесь должна знать своё место. Она не в почёте. Это второй сорт. А ну-ка, полшага назад, и иди за мной”.

“Здравствуйте, мальчики… Здравствуйте мальчики… Здравствуйте…”

Я думаю, есть что-то мудрое в восточных обычаях».

«А жена на полшага назад отступила?»

«Естественно».

А руководитель группы Панова с улыбкой уточнила:

«Если бы вы это рассказали вначале, то уехали бы без согласования».

«Поэтому и обещал объяснить своё необычное приветствие после завершения, чтобы с проектом в руках, как со знаменем вернуться на Родину», – пафосно прозвучал мой ответ. А когда позже зашёл к Пановой в кабинет попрощаться, она пригласила меня к себе домой отметить успешное окончание работы, и мы до самого утра так и не успели обсудить перспективы водных ресурсов восточных республик. У меня «с собой было», по Жванецкому, и я ей подарил колечко в знак нерушимой дружбы между народами и с… женщинами.

Целебный напиток

– Не понимаю… Как можно пить с удовольствием чай, имеющий такой резкий запах, как у веника, облитого кипятком? Тем более, вприкуску с гречишным мёдом – тёмно-коричневого, непривычного цвета и пахнущим чем-то не нашим… Да ещё из какой-то экзотической посуды! Раньше, насколько я помню, ты пил водку стаканами и запивал ею же. Что произошло? До чего ты допился? Или я неправ?

Именно так, медленно, с чувством, с толком, с расстановкой задавал эти вопросы давний друг, который приехал погостить по моему приглашению в Москву.

Мы с ним много лет трудились на металлургическом производстве. Тяжёлом, посменном. Направлены были после института, жили вместе в одной комнате в общежитии, делились радостями и неприятностями по работе, любили девушек, ходили на собрания и демонстрации, в кино и на встречи с поэтами и писателями.

А насчёт спиртного каждый из нас мог уверенно сказать: «Свою цистерну я выпил».

Очень сблизились, часто подшучивали друг над другом. Почти одновременно женились, позже разъехались по разным городам, но связи не теряли, переписывались, иногда семьями выезжали вместе отдыхать или приезжали в гости друг к другу. Мы были молоды. Время – начало шестидесятых. Помните?

А я еду, а я еду за туманом,

За мечтами и за запахом тайги.

А теперь сидели за столом, а на нём – всё, что напоминало старые добрые времена: картошечка, селёдочка, водочка, салат оливье…

За плечами годы, жёны, дети, рекомендации врачей. Говорили, вспоминали. Время позднее. Загрузились хорошо. И вдруг – на тебе, вопросы. И о чём? О моих самых любимых чае и мёде.

– Ему, видите ли, непонятно. Большевистская прямота и невысокая культура… Но мой уровень не позволяет реагировать грубо, поэтому вежливо поясняю. В порядке поставленных.

Чай. Зелёный. Мёд. Гречишный. Это история. Долгая. Слушай.

Она началась с конца семидесятых годов прошлого века… Старик, ты осознаёшь? Семидесятые годы. Прошлый век…

Я, как ты знаешь, после завода переехал в Москву, в проектный институт. Мне поручили заниматься проектированием и строительством одного из последних металлургических комбинатов «нашей советской эпохи» в республике Казахстан, где уже функционировали полигоны для запуска ракет на Байконуре и атомный в районе Семипалатинска.

– Разглашение государственных секретов карается в нашей стране очень строго. Я доложу куда следует…

– Правильно. Разберутся. И посадят тебя. Помалкивай.

Когда я прилетал из Москвы на площадку строительства комбината, поселялся в небольшой гостинице. Что такое отели пяти-четырёх-трёхзвёздочные, скажу честно, понятия мы не имели. Но мне всегда выделяли отдельный номер, как главному инженеру проекта.

– Однозвёздочный…

– Не издевайся. Железная кровать, стол, стул, тумбочка, висящая на проводе электрическая лампочка с аляповатым небольшим абажуром и туалет с душем. Молоденькие горничные с местным колоритом и аппетитная буфетчица… Ну скажи, что нужно ещё советскому командированному инженеру для счастья?

Да, чуть не забыл! На столе стоял телефон.

– Для прямой связи с Кремлём? Или со ждущими твоего приезда женщинами?

– Каким ты был, таким остался, – тихонько начал я.

Он положил руку мне на плечо, и мы вместе допели:

Орёл степной, казак лихой.Зачем, зачем ты снова повстречался,Зачем нарушил мой покой?

– Это здорово, что мы снова повстречались. Казак лихой. Орёл степной. Хорошо, что нарушил мой покой. Так на чём мы остановились?

– На потрясающем отеле.