Лучшее

— Машина у меня уже есть, — сказал Слик. — Пошли, Джим.

Арт с Джимом повернули назад.

— А я все гадал: что творится в этом квартале, куда никто никогда не заглядывает? — сказал Слик. — Уйма в нашем городе занятных местечек, стоит только поискать.

— В тех лачугах, что стояли здесь раньше, тоже жило несколько странных парней, — сказал Бумер. — Я кое-кого встречал в «Красном Петухе». Один умел кулдыкать индюком. Другой мог вращать глазами одновременно — правым по часовой стрелке, левым против. А работали на маслозаводе, сгребали пустые хлопковые коробочки, пока он не сгорел.

Приятели поравнялись с хижиной стенографистки.

— Эй, милая, а если серьезно, как это ты печатаешь без пишущей машинки? — спросил Слик.

— На машинке слишком небыстро.

— Я спросил не «почему», а «как»?

— Поняла. Но до чего ловко я увертываюсь от твоих вопросов! Пожалуй, выращу-ка к завтрашнему утру у себя перед конторой дуб, чтобы давал тень. Люди добрые, у вас в кармане желудя не найдется?

— Н-нет. А как же ты все-таки печатаешь?

— Дай слово, что никому не скажешь.

— Даю.

— Я печатаю языком, — сказала девушка.

Арт и Джим не торопясь пошли дальше.

— А чем ты делаешь второй экземпляр? — крикнул вдруг Джим Бумер.

— Вторым языком, — ответила девушка.

Из углового дома опять грузили товар в сорокафутовый трейлер. По желобу ползли связки водопроводных труб со стенками толщиной в полдюйма и длиной футов по двадцать. Жесткие трубы двадцатифутовой длины — из семифутовой развалюшки.

— Не понимаю, как он может загружать товаром из такой маленькой лавчонки целые машины? — не унимался Слик.

— Девчонка же сказала — по заменьшенным ценам, — ответил Бумер. — Зайдем-ка в «Красный Петух». Может быть, там тоже что-нибудь затевается. В этом квартале всегда хватало разных затейников.

Прокатись в консервной банке