Лучшее, чего у меня нет

– А к отцу? – я стер Зазыны губы и начал рисовать их заново. Верхняя его губа все время была немного более выпячена, чем нижняя.

– К отцу? Даже не знаю, что я к нему ощущаю… Но это точно не злоба.

– Обида?

Заза замолчал и прикусил изнутри левую щеку.

– Умеешь ты не в бровь, а в глаз.

Я молча пожал плечами.

– Только давай сейчас об этом не будем…

– А о чем?

– Хочешь расскажу, за что я ненавижу Грузию?

– Да ладно! И за что?

– За то, что она потеряла его могилу.

– Кого?

– Это так стыдно. Перед всем миром. Так стыдно, не знать, где похоронен такой гений.

– Кто, Заза? Кто?

– Послушай и сам угадаешь. Это был художник…

– Который превратил свою жизнь в цветы?..

– Тьфу, Ток, не будь пошлым. И я не так банален, как ты думаешь. Бери выше.

– Знаю я твои высоты…

– Ладно, слушай историю, а в конце угадывай, о ком речь. Идет?

– Ну давай, попробую, – сдался я и добавил. – Как будто у меня есть выбор.

Я почти закончил лицо Зазы и перешел на его туловище в кресле.

– Он выбрал в жизни путь скитальца, работал пастухом, торговцем, служащим железной дороги. Он был неучем и для многих просто неадекватом, даже психически нездоровым. Утверждал, что видит святых, которые рисуют его рукой. На его творчество и личность огромное влияние произвела встреча с Важа-Пшавела. А про него самого в грузинском кинематографе не снято ничего, кроме одной картины, одним из братьев Шенгелая. А это было еще в 1969 году. С тех пор ни один режиссер не захотел снять фильм про этого живописца, который после своей смерти прославил Грузию на весь мир.

Повисла тишина. Я закончил рисовать и покрыл мольберт бордовой материей.

– Ну и? – Заза выжидающе улыбался.

Улыбался и я.

– Во-первых, – начал я, – есть мнение, что его похоронили в общей могиле бедняков на Кукийском кладбище. Во-вторых, про него поле 69-го года сняли фильмы Лорткипанидзе и даже что-то там Параджанов. А, в-третьих, я уже его угадал. Это Нико Пиросмани.

– Не Нико, а Никала. Наш Никала. – Заза вскочил с места, подбежал ко мне, взъерошил мне волосы и сказал:

– Вот за это я тебя люблю, брат. Ты на моей волне, Ток. Мы на одной волне.

Тот портрет долго висел в комнате Зазы сначала в Тбилиси, а потом перекочевал в дом его отца, в Имерети.

Понедельник, 19 ноября, 2018

Уход Мзекалы. Гурия. Акакий.

“Единожды – все равно, что никогда”.

Милан Кундера “Невыносимая легкость бытия”

Невероятно, Заза умер, когда я был влюблен в Мзекалу, мою Мзе. Единственную девушку, которой удалось остаться со мной дольше, чем все предыдущие.

Дело не в том, что я был каким-то ярым бабником и менял девушек, как носки. Нет, я просто не мог найти ту, с которой я мог посидеть в тишине. Все они говорили без умолку – о шмотках, бутиках, сериалах, шугаринге, сплетнях, мужчинах, подругах и скидках. А Мзекала в первый же день нашего знакомства дала понять, что с ней как интересно говорить, так и не скучно молчать.

Я даже полностью не испытал боли от потери друга, потому что душа была полностью погружена в эту Женщину Солнца¹. Конечно, когда мне сообщили о смерти Зазы, я был, мягко сказать, разбит, а честно – размазан по плоскости своей тупости, если можно так выразиться. Я, наверное, три дня был в полном ауте, какой-то прострации. Не пил, ни ел, валялся дома, тупо уставившись в потолок, курил в темноте и думал о своей никчемности, как друга, как брата, как близкого.

Я не мог поверить в то, что я мог так оплошать. Именно Мзекала тогда вытащила меня из этого болота моего же дурацкого промаха. Увезла в Европу, где мы с ней пробыли пару недель. А потом морской круиз. Когда мы вернулись в Грузию, помню, мы летали на параплане, прыгали на батуте, в общем делали все то, что не делали раньше, искали пограничных ощущений что-ли. В конце-концов, Мзекала была первой девушкой, с которой я съехался. А я на такое иду не часто.

Три года отношений, и вдруг бум! Мзекала рассталась со мной неделю назад. Я думал, что это шутка, думал, что задохнусь от боли или удушья. Как будто мне устроили минигазовую камеру. Я все дни пропадал в спортзале, бегал на дорожке, как оголтелый, ходил на ночные сеансы в кинотеатр, читал до утра, напивался в стельку. Лишь бы не было ни минуты покоя, ни секунды мысли о девушке, которая чуть не стала моей женой. А Заза даже после своей смерти появлялся в моей жизни в самый подходящий момент, именно тогда, когда мне жутко одиноко и когда я остро нуждаюсь в дружеской поддержке.

Я вынес большой пакет с пустыми бутылками в мусорный контейнер во дворе и закурил. В кармане спортивок нащупал мобильный телефон и набрал номер напарника:

– Зура, ты сможешь заменить меня на недельку? Завалов вроде нет. Да и дедлайн нашего проекта пока не горит.

– Конечно, брат! А что случилось? Ты здоров?

– Да, да! Все окей! Просто дело одно появилось.

– Конечно, конечно! Накашидзе, но ты случайно не задумал ничего стремного? Слышь, твоя Мзекала того не стоит, поверь! Пора начать ее забывать.