Лучший друг

– Извините… Я правда смогу завершить Ройо? Это же очень большой дар для меня… – взмолился Энтони, почти высасывая весь кислород из воздуха от нервов и прерывистого дыхания.

– Я же сказал, – ответил старик Джим и тяжело поднялся. Длинная мантия, скрывающая его сухие, тонкие ноги, поплелась по полу и завалилась на одну из трех скамей, на которых была постелена хоть какая-то подкладка. К старику Джиму мигом подскочили три девушки в обмотках на поясе и с голыми грудями и принялись обтирать его грязные ступни. На этом пророчества закончились, а братья остались неудовлетворенными, потому что пророчество, которое должно вносить ясность в будущее, на них оказало совсем другое влияние. Вся церемония старика Джима для них была той еще нудной тягомотиной.

VII

Энтони вышел наружу. Там уже солнце заходило за горизонт, а машина все так же брела черт знает куда. Недолго думая, окрыленный пророчеством, он начал степенно точить свой лом и начищать лицо белой пудрой, которая сопровождала его на протяжении всего процесса сбора.

К концу вечерней работы у выхода стоял сыромятный рюкзак с застежками из веревок и длинный острый ломик, отбрасывающий блики на пол своим широким лезвием. Энтони сел подле старика Джима и принялся покорно ожидать, пока тот очнется от своей ночной дремы. В это время Лёша, явно чем-то обеспокоенный, приютился в углу, закурил и подозвал брата. Вид у него был подозрительный. Он тщетно пытался что-то разглядеть, о чем и собирался поведать младшему брату, вновь ушедшему в размышления.

– Этот Энтони явно хороший воин. Что ты думаешь? – спросил Лёша.

– Мне плевать, – ответил Егор.

– Как это? Тоже думаешь, что это дурное пророчество говорит о нас? – старался быть простодушным Лёша, в надежде на то, что младший приободрится.

– Я этого не говорил…

– Либо они просто хотят сбагрить его, – но Лёша осекся, увидев, как вокруг Энтони бегают маленькие, завернутые в одну пеленку черные детки. К нему подходили девушки и целовали в намеленную щеку, парни и мужчины жали его жилистую худую руку, а парень, что был его младшим братом, сидел рядом и хныкал.

– Ну все, – говорил Энтони брату. – Пророчеству нельзя перечить. Это указ свыше, которые получат все. Поверь, что мы встретимся с тобой еще не раз.

– Вы, взрослые, любите врать, – отвечал парень рядом. – Эти пророчества – не верю я. Чушь собачья! Им кормить тебя нечем, вот и выгоняют!

– Тише, Бенни. Все будет хорошо. Пророчествам верить нужно. Они никогда нас не подводили, и с возрастом ты все это осознаешь. А еды никогда ни на кого не хватало. Вам же лучше, если вы наконец дойдете до Ахамба.

– И все равно сейчас я не хочу это понимать! Ваш Ахамб – выдумка, – ругался парень и обнимал брата, тихо плача ему в плечо. Рядом стояли девушки с длинными, завязанными в косу волосами и хихикали. Завидев это, Бенни выбрался из объятий брата и с криком побежал на них.

– Либо? Нет, ты явно не понимаешь, – перебил Егор и выкинул окурок. – Его любят. Ему стоит быть здесь, но после нашего прихода его собираются отправить в путь. Тут явно есть закономерность.

– Да что ты? – с иронией спросил Лёша.

– Чувак, – не выдержал Егор и посмотрел на него с укоризной, – им не нужен Энтони. Это же очевидно! Посмотри на них, – он начал медленно переводить ладонь с одной кучки людей в бедных одеждах к другой. – Все они живые мертвецы. Голодные, слабые, но не слабые духом. Энтони тут не место. Они не могут бесконечно содержать свое племя в таких условиях.

– Ты не веришь в магию. Это нормально для твоего возраста.

– Пошел ты в жопу, – ответил, нахмурившись, Егор и посмотрел на него так, как смотрят на человека ниже себя статусом и не обремененного умом.

Старик Джим проснулся и сел на скамейку рядом со стариком Мэном. В эту секунду все в церкви замолчали и принялись томиться в ожидании. Только младший брат Энтони не отходил от него и ругался себе под нос, видимо, отрицая напрочь культуру, которой их тут учили.

Сморщив лицо, старик Джим сидел минут пять на лавке с полностью закрытыми глазами и молился. Одной рукой он проникал в миску со смесью, а другой – поглаживал свое колено. Наконец очи его, за которыми поднялись тяжелые и густые брови, распахнулись. Окончательно потеряв силы, старик Джим повернулся к Энтони. Он взял его руку и принялся сыпать на нее крошеный мел, растирая его по руке и проходя в бороздках складок ладони своим большим пальцем. Смотря на эту дикую сцену, Лёша невольно захотел засмеяться, но вот Егор наоборот – ему стало противно, а объяснить этот позыв было нечем.

Остановившись на пересечении двух линий, старик Джим поднял ошарашенный взгляд на Энтони и что-то вымолвил губами, но никто не расслышал. Старик повторил громче, после чего повернул медленно голову в сторону чужаков и указал пальцем на их лица. Он произнес доселе не называемые братьями имена и фамилию, от чего Егор на время поверил в ту самую магию:

– Тебя ждут Рони малыш Джо и Ронери брат Эшби. Они даруют тебе свободу.

– Старик Джим…