Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все

Режиссеры 1999-го не сразу поняли, что этот год не будет длиться вечно. В эти двенадцать месяцев им дали столько свободы и благодарного внимания публики, сколько нельзя будет представить в наступающей эпохе, когда некоторые из них исчезнут. В тот момент фильмы были важнейшей частью поп-культуры. Казалось бы, как это может измениться? «Это был особенный год, – говорит Шьямалан, – а мы воспринимали его как должное».

Как и зрители. В 1999-м вышло столько любопытных фильмов, что публике потребовалось время, чтобы понять, что же произошло; многие из коммерческих неудач того года ждала долгая жизнь после проката. Растущие рынки DVD и кабельного телевидения, вернувшие из мертвых «Офисное пространство» и «Бойцовский клуб», воскресили и другие провалы того года. А хиты вроде «Матрицы» и «Шестого чувства» еще много лет показывали в вечернем эфире телевидения, и их трюки и повороты стали знакомы даже тем, кто не слишком интересуется кино.

Так что многие из фильмов того года продолжили жить и в XXI веке. После «Офисного пространства» невозможно смотреть на стерильные корпоративные офисы, населяющие ситкомы и телерекламу, – на серые столы и тоскливые лица их обладателей – и не думать о влиянии комедии белых воротничков Майка Джаджа. Огромная фигура «Стального гиганта» стала такой узнаваемой (и любимой), что его поклонник Стивен Спилберг дал роботу расширенное камео в своей поп-культурной энциклопедии «Первому игроку приготовиться». Ну а постер «Академии Рашмор» в спальне неугомонной и самоуверенной заглавной героини «Леди Бёрд» показывал, что Макса Фишера по-прежнему любят подростки, пытающиеся оставить свой след в мире, а не просто скоротать время.

Но фильмы 1999 года не только постоянно пересматривают. О них думают и их интерпретируют, их продолжают обсуждать и ссориться из-за них. «Не хочется быть сентиментальным или много о себе воображать, – говорит Тодд Филд, – но в то время мы видели в кино способ расширить сознание масс».

А если зрители хотели расширить сознание еще больше, они подключались к интернету. «Матрица», «Бойцовский клуб» и «Выскочка» стали частью визуального жаргона сети, а их герои были увековечены в гифках, мемах, постах в инстаграме и сетевых дискуссиях. Двадцать лет спустя они стали значить что-то свое для каждого зрителя. В антипотребительских выпадах «Бойцовского клуба» можно видеть предчувствие того, как большие бренды превратились в Большого брата: теперь мы добровольно отдаем содержимое своих кошельков, да и все свои жизни подкармливающим нас технологическим компаниям. Или можно видеть в озлобленных, рассредоточенных «обезьянках-астронавтах» пращуров озлобленных, рассредоточенных мужчин, которые определяют облик современного интернета. Или же можно использовать одну из самых цитируемых реплик Паланика – «Ни один из вас не обладает уникальностью и красотой снежинки», – чтобы осаживать оппонентов, которые кажутся вам слишком чувствительными: именно так выражались правые националисты во время президентских выборов 2016 года. (Один из ключевых агитаторов того года, Стив Бэннон, отсылал к фильму, называя редакцию своего консервативного сайта Breitbart News «Бойцовским клубом».)

Такой насыщенный, рефлексивный фильм, как «Бойцовский клуб», можно было развернуть в миллион разных сторон, потому что и идей в нем миллион – о жизни, которая у нас есть, о жизни, которой мы бы хотели, о системах, которые формируют наши представления о том, и другом. То же самое касалось и «Матрицы». С момента выхода фильм породил бесконечные разговоры о теологии, технологии и философии – дискуссии, которые будут продолжаться в интернете годами, а то и десятилетиями. Некоторые из этих дискуссий сами провалились в кроличью нору: когда Вачовски придумали красную таблетку, которая показывает настоящую реальность, они вряд ли думали, что в интернете она станет расхожей метафорой пробуждения политических убеждений – в том числе самых крайних. В 2012 году форум на Reddit по адресу r/TheRedPill («Красная таблетка») стал местом для общения так называемого «движения за права мужчин», чьи приверженцы полагают, что женщины приобрели слишком много власти в ущерб мужчинам. «Ух ты» – только это можно сказать в ответ на то, как эти самодовольные, самовлюбленные, «независимо мыслящие» готовы выводить эти интерпретации из «Матрицы», добровольно забывая о том, что это фэнтези, снятое на корпоративные деньги, с актерским составом, сбалансированным по гендерному и расовому признаку, созданное двумя трансгендерными женщинами. Если перефразировать Морфеуса, все мы пленники собственного разума.