Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все

Нолан считает, что «Криминальное чтиво» – гангстерский альманах Тарантино с дробящимся сюжетом – выдал авторам разрешение валять дурака с сюжетной структурой. Но также он указывает на бытовые технологии, изменившие способ восприятия кино – и меру его контроля. Десятилетиями фильмы из кинотеатров попадали на телевидение – а этот формат требовал линейного повествования. «В то время, если вам звонил в дверь разносчик пиццы, приходилось подняться, заплатить, взять тарелку, сесть обратно – и при этом не пропустить в фильме ничего чересчур важного, – говорит Нолан. – А потом появляется VHS, и теперь можно просто нажать на паузу. Это очень сильно меняет наши возможности работы со структурой истории и плотностью повествования: можно помещать в кадр все больше и больше подробностей».

Когда в конце 1990-х появляются DVD, становится еще проще перемещаться по фильму или даже пропускать целые части из него. Все это, по мнению Нолана, «повлияло на то, как режиссеры работали с повествованием и его возможностями. Нам хотелось сделать его менее линейным». К концу десятилетия запутанное повествование, как в «Преследовании», воспринималось уже нормально, пусть даже зрителям мог понадобиться еще один просмотр, чтобы соединить все точки.

Дебют Нолана не сразу дошел до зрителей. «Преследование» отправили на «Сандэнс», но фестиваль не взял его в программу. Однако фильм вскоре оказался на «Слэмдэнсе» и других фестивалях и постепенно привлек внимание индустрии. И хотя «Преследование» так и не вышло в широкий прокат, его общий прием поставил Нолана в «то каверзное положение, знакомое многим молодым режиссерам, – рассказывает Нолан. – Ты сделал фильм, кто-то считает его классным, у него есть некая репутация, и тебя спрашивают: ну, что дальше хочешь снять?».

Пока «Преследование» заводило последователей, и довольно скоро он начал работу над триллером-детективом с еще более запутанной хронологией: на этот раз это был фильм о татуированном одиночке с амнезией, который пытается раскрыть убийство своей жены. «У этого сценария был такой же нестандартный подход к структуре, – говорит Нолан, – и поскольку [продюсеры] уже видели „Преследование“, они понимали, что я смогу сделать сюжет внятным для зрителей». В 2001 году Нолан вернулся в Парк-Сити с только что законченным фильмом «Помни». На этот раз он попал на «Сандэнс», и «Помни» стал там хитом – теперь в автобусах все говорили о нем. События в жизни Кристофера Нолана наконец-то выстроились в историю успеха – просто не в том порядке, в котором можно было ожидать.

* * *

Идея, что временем можно распоряжаться свободно – что действие может перепрыгивать туда и обратно и изобретать свои правила на ходу, – проявилась сразу в нескольких фильмах, которые показали в Парк-Сити в 1999 году. Одним из них было «Экстази» – взвинченное, энергичное кино, которое постоянно переключается между разными героями, двадцатилетними жителями Лос-Анджелеса, попадающими в разнообразные истории с наркотиками и оружием. Свою своенравность и строптивость «Экстази» унаследовало у режиссера фильма Дага Лаймана. В том году на «Сандэнсе» его было легко найти: голый чувак на лыжах – это был он.

Во время фестиваля 33-летний Лайман решил отметить премьеру «Экстази» вечеринкой в апартаментах на склоне гор. К некоторому удивлению собравшихся гостей, Лайман и пара университетских друзей разделись догола, нацепили лыжи и принялись кататься со склона. Довольно быстро их трио привлекло внимание семьи, жившей неподалеку. «Наверное, они вызвали полицию, – вспоминает Лайман. – Во всяком случае, у подножья горы нас уже ждали». Лайману сотоварищи пришлось прятаться в деревьях у подъемника и в лютый мороз незаметно возвращаться в квартиру. Лайман был тем режиссером, который был готов довести свой сандэнсовский успех до крайности – один из главных актеров «Экстази» Тэй Диггз называет его «безумным ученым». «Я ходил в школу для творческих детей, так что я рос со странными чуваками. Но Даг находился на волне, которая простым смертным типа нас недоступна».