Лучший из лучших

С вершины холма он оглянулся назад – туда, куда ушли люди Лобенгулы. Интересно, куда направился король и зачем? Кэти говорила, что Радд с его отрядом все еще в Булавайо – вместе с Робин и Клинтоном Кодрингтон, которые помогают вести переговоры о концессии, отчаянно необходимой Родсу.

Почему Лобенгула оставил столь важных гостей в краале и пришел в эти священные безлюдные холмы?

Ответа на эти вопросы у Ральфа не было, и ему оставалось только утешаться счастливым исходом такой неожиданной встречи и учитывать появление огромных отрядов воинов поблизости.

Теперь путники продвигались вперед с еще большей осторожностью. При такой скорости движения волов понадобилось три ночных перехода, чтобы выйти из ущелья между голыми гранитными скалами к расстилающемуся внизу лесу, покрытому черными тенями и серебристыми пятнами лунного света.

На рассвете Ральф влез на скалу – последний из утесов Матопо. Милях в тридцати на востоке, именно там, где ему и следовало быть, над поросшей лесом равниной возвышался голубой силуэт одинокого холма, в котором отчетливо угадывалась фигура лежащего льва – в полном соответствии с описанием в записках Зуги Баллантайна: «Холм, который я назвал Львиная Голова, стоит высоко над окружающей равниной и безошибочно указывает путешественнику направление на великий Зимбабве…»

Лианы и ползучие побеги росли так густо, что можно было пройти прямо под громадными каменными стенами и не заметить их. Корни фикусов-удушителей извивались как змеи, раздвигая в стороны плотно пригнанные друг к другу камни и ломая кладку.

Над стенами возвышались верхушки огромных деревьев, которые выросли здесь с тех пор, как последние обитатели покинули город или умерли в лабиринтах его улиц и зданий. Хотя еще виднелись следы, оставленные топором, и старые пеньки по обеим сторонам проема, новая поросль уже скрывала ворота – доказательство того, что ни один человек не входил сюда со времени визита Зуги, больше двадцати пяти лет назад. Когда-то давно, до рождения Ральфа, майор Баллантайн впервые обнаружил эти развалины и два дня искал узкий проход в густом переплетении растительности. Теперь заметки отца привели сына прямо к входу.

Стоя перед древним порталом, Ральф задрал голову, разглядывая зигзагообразную кладку, украшавшую стену на высоте тридцати футов. Его вдруг охватил суеверный ужас. Ральф глубоко втянул воздух и мысленно напомнил себе, что он цивилизованный христианин, а не первобытный дикарь, но страх не отпускал.

Поднявшись по ступенькам, стертым подошвами древних обитателей города за века его существования, Ральф поднырнул под завесу лиан, вошел в ворота и очутился в узком петляющем коридоре с высокими каменными стенами, над которыми виднелось небо. Заваленный обрушившейся кладкой и заросший густым кустарником коридор вывел на широкую площадку, где высилась громадная цилиндрическая башня из покрытого лишайником серого гранита.

Все было именно так, как описал отец, – даже сломанный парапет башни в том месте, где Зуга пробил дыру, чтобы узнать, нет ли внутри тайной сокровищницы. Отец прочесал все развалины в поисках сокровищ – вплоть до просеивания земли на храмовой площади. Ему удалось набрать почти тысячу унций золота: бусинки и кусочки фольги, тончайшие проволочки и крохотные кусочки размером с пальчик младенца. Единственное оставшееся на долю Ральфа сокровище – каменные статуи, которые, по словам Зуги, лежали на площади храма.

Мысль о том, что кто-то опередил его, привела Ральфа в уныние и заставила решительно двинуться вперед. Суеверные страхи померкли: куда страшнее было бы потерять добычу.

Окунувшись в высокий, до пояса, кустарник, он стал пробираться к башне – и чуть не упал, споткнувшись о первую статую. Присев, Ральф голыми руками расчистил покрывшие ее заросли и увидел хорошо знакомые с детства пустые беспощадные глаза над изогнутым клювом – это был близнец изваяния, которое стояло у дома Зуги в Кимберли, только поваленный на землю и наполовину скрытый корнями и ветками.

Ральф провел рукой по гладкой поверхности зеленого стеатита, по резному треугольному узору на пьедестале.

– Наконец-то я пришел за тобой, – прошептал он и поспешно оглянулся: голос отдавался от стен странным эхом. Ральфа бросило в дрожь, хотя солнце стояло еще высоко. Он поднялся и продолжил поиски.

Как и насчитал Зуга, статуй было шесть: одна расколотая, точно ударами кувалды, с отбитой головой; еще три повреждены в меньшей степени, а две оставшиеся идеально сохранились.

– Это нехорошее место! – неожиданно раздался загробный голос.

Ральф вздрогнул и резко обернулся: Исази стоял поблизости – ждать в одиночестве у ворот куда страшнее, чем очутиться в узких проходах внутри зловещих стен.

– Нкоси, когда мы уйдем отсюда? – Исази нервно поглядывал в пугающие закоулки обвалившихся проходов. – В таком месте не следует задерживаться надолго!

– Как только погрузим статуи на волов, – ответил Ральф, присаживаясь у каменного изваяния и похлопывая по нему. – До темноты успеем?