Лука, или Темное бессмертие

«Digibot» насчитывал около шестидесяти сотрудников, которые работали, среди прочего, над персонализированными голосовыми рекомендациями. Из их разработок он не вынес ничего относительно предполагаемого проекта «Морфеус». Зато там много говорилось о платформе «Уилсон», предназначенной для крупных торговых розничных сетей. «Уилсон» был так называемым «интерактивным агентом», способным проанализировать персональные характеристики индивидуума на основе его социальных профилей и манеры навигации по данному коммерческому сайту, чтобы затем сделать ему наиболее обоснованные предложения. Потенциальный покупатель мог связаться с «Уилсоном» по телефону. Подобно продавцу в спортивном магазине, голосовой робот направлял покупателя, задавая ему вопросы. «Где и когда вы собираетесь использовать эту куртку?», «Каким видом спорта вы занимаетесь?». В зависимости от ответов «агент» был способен предложить наиболее подходящую модель.

Николя эти нововведения казались ужасающими, и было очевидно, что рано или поздно они заполонят и полицию. Может, однажды роботы заменят их на месте преступления? А потом восстановят обстановку при помощи голограммы, соберут образцы и проанализируют их в реальном времени, чтобы в течение часа представить вам генетический портрет убийцы? И назовут личность жертвы, отсканировав ее лицо и сравнив миллиарды фотографий, хранящихся в Big Data?

– Думаю, я нашла.

Николя снова поднял голову. Одри делала ему знак подойти. Он закрыл вкладки в своем браузере и встал рядом с ней, говоря себе, что на сегодняшний день до этого, слава богу, еще далеко: машины лишены интуиции – пресловутого полицейского чутья.

– Посмотри на это.

На веб-страницу был выведен комплекс промышленных зданий, выкрашенных в бело-красные цвета. Фасады были расписаны граффити: лица с проводами, вылезающими из черепов, вскрытые грудины, где лежали органы в форме зубчатых передач… С обеих сторон бетонной трубы шли гигантские буквы, образующие слово «ГИДРА».

– Это здания бывшей текстильной фабрики, приютившейся на границе заброшенной промышленной зоны. Теперь ими владеет принадлежащая к андеграундной контркультуре театральная компания под названием «Парки».

– Три божества, в чьей власти человеческая судьба…

– Да, еще одна мифологическая штучка.

Одри вывела на экран несколько фотографий. Льющаяся из окон старых зданий игра разноцветных лучей пронзает ночь. Построенная снаружи сцена, актеры в мешковатых синих и оранжевых рабочих робах и с выбритыми черепами изрыгают огонь. Потом фото двух мужчин и женщины с мрачными загримированными лицами, стоящих плечом к плечу. Мужчина, Кристоф Доллз[98], вызывал неприятное чувство. Брови выщипаны, лицо блестит как воск, а торс – он снялся наполовину обнаженным – совершенно безволосый.

– Вот три основателя компании. Дело у них совершенно легальное, хотя в том районе из-за них вроде бы поднялась целая волна протестов: из-за извращенного характера своих мероприятий они восстановили против себя все окрестные коммуны. Местные жители долго поговаривали о секте, а эта троица еще и подыгрывает им из чистой провокации. С первого взгляда никаких отрезанных пальцев, ничего бросающегося в глаза, что могло бы насторожить.

– А где эта Гидра? – бросил он, возвращаясь к своей клавиатуре.

– В самой глуши, недалеко от Эврё, в Эре. Труппа регулярно организует там вечеринки «электро», выставки, конференции и фестивали, связанные с живым искусством и трансгрессивным телом, то есть телом, которое трансформируется и не подчиняется нормам. Особо приветствуются всякие отклонения и радикализм взглядов, с упором на обнаженку и секс. Короче, сплошная провокация.

Пользуясь указаниями Одри, Николя начал поиск, и ему попались несколько статей. Труппа черпала свои темы в неврозах, ритуалах, животном начале и связи между человеком и машинами. В нескольких своих интервью Кристоф Доллз говорил, что тело должно мутировать, эволюционировать вместе с ходом времени. По его словам, человеческое тело сводится к набору запчастей, связанных с мозгом. Будучи биоразлагаемым, оно должно иметь право на то, чтобы его части замещались на иные, созданные технологией. Речь шла о боди-арте, о фетишизме, о садомазохизме

, о киберпанке, о боди-хактивизме… Короче, обо всем, что выходит за рамки.

– Похоже, это вписывается в наше дело. Модификации тела, слияние с машинами, боди-хакинг… Во всяком случае, Каро вполне могла оказаться там после ухода от Анны Шуграни. Гидра…

– Не знаю, обратил ли ты внимание, но фестиваль начался в субботу. Они называют его «Предел тела». Вроде бы известный в их кругу, они проводят его каждый год. Тема этого года – «Выжить в апокалипсисе».

– И что он такое, этот фестиваль?