Лукавый Морок

– Знаешь, ты первый человек, который назвал нас идеальной парой. С тех пор, как мы перестали скрывать наши отношения, я только и слышу, что сошла с ума и совсем не думаю о будущем. В лучшем случае, люди хранят гробовое молчания, но осуждение читается в их глазах.

– Тебя это беспокоит? – удивилась Ольга. – Не все ли равно, что думают окружающие? Общество всегда будет тебя осуждать, что ни делай. Не одни, так другие, не за это, так за то. Всем не угодишь.

Лиля дернула плечом, глядя куда-то в сторону.

– Нет, осуждения я не боюсь. Просто их реакции заставляют задуматься. Заставляют… сомневаться в том, что я поступаю правильно.

– Если у тебя есть варианты, то сомнения вполне естественны, – сдержанно заметила Ольга, поглаживая выпуклые края бокала. – Дело в молодом красивом докторе, насколько я понимаю?

Лиля неожиданно спокойно встретила ее взгляд и даже слабо улыбнулась, едва заметно покачав головой.

– Я знаю, как все это выглядит со стороны, но мои чувства – это единственное, в чем я уверена. Я там, где хочу быть.

– Тогда в чем сомнение? – не поняла Ольга.

Лиля вновь отвернулась, прячась на время за бокалом вина. Она медлила с ответом, а Ольга совершенно не собиралась на нем настаивать, хотя ей и было любопытно. Тонкости чужих душевных метаний всегда были ей интересны, а Лиля, судя по всему, отчаянно нуждалась в разговоре с кем-то достаточно далеким, но при этом посвященным во все детали. В противном случае она могла поболтать и с барменом. Но если бы Лиля сейчас сменила тему, Ольга не стала бы настаивать. Она уважала чужие границы.

– Он старше меня на двадцать два года, – зачем-то озвучила Лиля то, что Ольга и так знала от Дементьева. – Жить долго и счастливо, а потом умереть в один день нам не светит. С тех пор как он пустил магию в свою жизнь, он в постоянной борьбе с ее темным влиянием. И никто не знает, кто победит, даже он сам. И поэтому он не хочет детей. Или… Не хотел, когда мы последний раз об этом говорили. Я не знаю, сколько у нас есть времени: пять лет, десять, пятнадцать… Но я боюсь, что в какой-то момент это все закончится, и я останусь совсем одна. И будет уже слишком поздно начинать сначала.

Ольга едва удержалась от нервного смеха: сейчас он был бы крайне неуместен, но под влиянием алкоголя ее организм на сомнения Лили отреагировал именно так.

– Я не хочу тебя расстраивать, но даже если ты сейчас до беспамятства влюбишься в красивого доктора-ровесника и выйдешь за него замуж, это не обезопасит тебя от одиночества в будущем. Жизнь – штука непредсказуемая. Я выходила замуж в двадцать и была уверена, что к сорока пяти уже буду нянчиться с внуками. Ну, или готовиться к этому. Но все сложилось несколько иначе.

– Ты жалеешь об этом? – снова не удержалась от вопроса Лиля. – Извини, наверное, это слишком личное, но…

– Когда ты публичная личность, очень личные вопросы порой слышишь от куда менее близких людей, – хмыкнула Ольга. – И хорошо, если только вопросы, а не нравоучения. Но нет, я ни о чем в своей жизни не жалею. Если бы я не вышла тогда замуж за того человека, не стала бы сейчас тем, кем стала. Если бы наперекор его желаниям родила ребенка, все тоже сложилось бы иначе, и я не знаю, какой вариант пугает меня больше: что он выгнал бы меня сразу после этого или что у меня уже никогда не хватило бы сил уйти от него. Может быть, мне немного жаль, что в подходящий момент я не встретила того, с кем решилась бы завести нормальную семью и детей, но каждый раз, когда жизнь тебе что-то дает, она следом отнимает. Что придется отдать, никто не знает. Поэтому я не вижу смысла о чем-то жалеть. Вдруг пришлось бы отдать то, с чем я не готова была расстаться?

– Может быть, еще не поздно? – осторожно уточнила Лиля. – Или Володя все равно не тот?

Ольга ненадолго замолчала, прислушиваясь к собственным ощущениям. До сих пор она не задумывалась об этом: Дементьев появился в ее жизни в такой момент, когда о будущем перестаешь волноваться, перестаешь его бояться. Бояться ошибок и их последствий. И вопросы вроде: «А надолго ли это?», «Настоящее ли это?» и «К чему это все приведет?» перестают существовать.

Поэтому она просто наслаждалась моментом, как девяностолетний старик наслаждается последним осенним солнцем и любуется хороводом огненно-красных и золотисто-желтых листьев, облетающих с деревьев, полагая, что до весны и нового расцвета природы уже не доживет. Если бы не Лиля, она, наверное, никогда так и не задала бы себе этот вопрос. А ответ на него, между тем, пришел быстро и легко.