Луковые кольца в сахарном сиропе

— Что он сказал тебе? О чем вы говорили?

Маша медлила с ответом. Признаваться в том, что Артем решил ее использовать, было не очень приятно.

— Он обиделся, что я ушла с ребятами, а не осталась с ним. Еще он сказал, что Артем лжец и он специально начал за мной ухаживать, чтобы вызвать ревность Воронцовой. Я уже говорила тебе об этом. Ты не помнишь?

— Я помню, но решила еще раз спросить. Вдруг ты не всё мне рассказала. С чего он это взял? Насколько мне известно, они с Артемом никогда не были дружны. Да и с его приятелями Витя тоже вряд ли общался.

— Следил за Артемом и подслушал его разговор. По крайней мере, мне он так сказал.

Ирина внимательно посмотрела на Машу.

— Тебе не кажется это странным? Я имею ввиду поведение Вити. Кто дал ему право следить за другим человеком? — Ирина нахмурилась. Для нее Витя не был способен на такие поступки.

— Когда мы разговаривали, я не могла узнать своего друга. Это был словно другой человек. Знаешь, я даже испугалась.

— А куда ты пошла после разговора? Помнишь, как мы с Костей нашли тебя спящую вот на этом самом месте? — Ирина похлопала ладонью по каретке стула.

— Я очень расстроилась после его слов. Решила сходить к реке, но дошла только до конца улицы. Мне стало страшно, и я вернулась. Села за стол, чтобы всё обдумать, и не заметила, как уснула.

— А Витя пошел домой?

— Наверное. Он просто ушел.

— Его отец сказал мне, что в тот день его забрала мать, соответственно дома он не ночевал. Но он каким-то чудесным образом оказался в нашем дворе. Меня эта информация насторожила, — Ирина посмотрела Маше в глаза, пытаясь отыскать ответ на вопрос — понимает ли она, к чему ведет разговор?

— Ты думаешь, это он Артема столкнул? — Маша заерзала на месте, поджав под себя ноги. — Разве он способен? Артем сильнее него, да и зачем Вите это нужно?

— Мне страшно даже представить, что это может быть правдой. Но в нем легко могла взыграть ревность. Я не знаю, что думать, — Ирина провела ладонью по лицу. — Одно я знаю точно — Витя не так прост, как мы с тобой обе думаем. А куда он пропал? Несколько дней уже не появляется. Что-то случалось между вами?

— Мы сильно поссорились, — призналась Маша. — Это я его прогнала, мам. Он сделал то, что я не смогу ему простить. Я застукала Витю с моим личным дневником в руках. Выяснилось, что он читал мои записи и раньше.

— Господи, — Ирина открыла рот от изумления. — Ты говоришь серьезно?

— Очень серьезно. Вины своей он так и не признал. Объяснил это тем, что он должен заботиться о нас, поэтому ему важно знать, о чем я думаю. Может он все шкафы в доме обшаривал, когда возможность появлялась? Мы же доверяли ему, как себе. И еще кое-что. Уходя, он сказал, что я пожалею об этом, — Маша не выдержала и заплакала. — Мама, это Витя отравил Рика, чтобы мне отомстить…

Ирина вскочила со стула и обняла Машу. Она гладила девочку по мягким волосам, как когда-то в детстве.

— Я хочу посмотреть на этот дневник, — попросила Ирина.

— Там личное… — Маша всхлипнула, пряча лицо.

— Я понимаю, но мне важно понять, что именно он там искал. Принеси его, пожалуйста. Пойми, если я не буду знать обо всем, что происходит, мне трудно будет разобраться и найти правду. А я больше всего на свете этого хочу.

Маша вытерла слезы и пошла в дом. Ноги ее не слушались. Создалось ощущение, будто пьяный пытается найти дверь, чтобы рухнуть на пороге и забыться сном. Ирина сразу вспомнила, как Олег возвращался домой, еле держась на ногах. Она мотнула головой, прогоняя неприятные воспоминания. Нет больше Олега и никогда он не поднимется по этим ступенькам. А они с Машей есть. И об их безопасности стоит подумать в первую очередь.

Несколько крупных капель сорвались с неба и упали на стол. Ирина сходила в сарай и принесла зонт. Вкрутив его в самую сердцевину, она придвинула стулья поближе, чтобы не намокли и бросила тревожный взгляд на дверь. Меньше всего ей хотелось отнимать дневник у родного ребенка силой. Но опасения оказались напрасными. Маша вышла на улицу, прижимая к плоской груди розовую тетрадь.

У Ирины защемило в груди. При иных обстоятельствах она не позволила бы себе и пальцем прикоснуться к столь сокровенному.

Маша неуверенно опустила свое сокровище на стол и принялась заламывать пальцы на руке.

Прогремел гром и поднялся ветер. Дождь забарабанил по зонту, подпорка накренилась, но устояла.

— Иди в дом, проверь, как там Рик. Я скоро вернусь, — попросила Ирина.

— Нет, я останусь. Или мы обе зайдем. Читай, пока я не передумала.

Ирина открыла дневник и посмотрела последнюю запись. Внимательно прочитав, она перевернула страничку назад.

Маша задержала дыхание. Она так и не села на стул, позволив теплым каплям впитываться в одежду. Возникло чувство, будто она стоит голая посреди площади у всех на виду.

То время, пока Ирина изучала содержимое розовой тетради, Маша проплакала.

— Я просто не могу в это поверить. Все, про кого ты написала плохие слова — мертвы! Отец, Светлана Николаевна, Артем. А Костя чудом остался жив! Маша, ты ненавидела каждого из них! — Ирина закрыла тетрадь, но так и не выпустила ее из рук.