Луна мясника

– Фактически, – продолжал Калезиан, – ты знаешь, откуда я приехал. Я летал к одному парню в Чикаго. Эрни готовит поле деятельности заранее и хочет знать, не будет ли высшее руководство против, не будет ли проблем, крови и войны, а просто – смена у руля.

Лозини проговорил упавшим голосом:

– К какому парню? Какому парню в Чикаго?

– К Каллигану.

Лозини кивнул:

– Так, и он не возражал?

– А зачем ему это?

– Конечно, – согласился Лозини, подумав. Потом он нахмурился и сказал:

– Докажи мне, что это Эрни!

Калезиан вздрогнул:

– Как?

– Позвони ему! Пошли: мы зайдем в квартиру, и ты позвонишь ему. А я послушаю, что он тебе скажет.

– А! Согласен. Почему бы нет! Ты, возможно, думаешь, что на самом деле это Датч и я пытаюсь прикрыть его? Сейчас я позвоню – и ты сам во всем убедишься.

Калезиан сделал вид, что хочет открыть портфель, все это время лежащий у него на коленях, но потом передумал, сказав:

– Подожди минуту, у меня есть что-то более убедительное! В этом портфеле письмо Эрни к Каллигану. Ты сможешь прочесть его.

Калезиан медленно приподнял портфель, щелкнул замками и стал открывать.

Лозини, нахмурившись, внимательно следил за ним.

– Письмо... вот оно! – сказал Калезиан. Потом резко выпрямился, в его руке был пистолет. У Калезиана не было времени поставить глушитель, но на высоте восьмого этажа...

Калезиан выстрелил, потом бросился вперед, чтобы помешать телу упасть через балюстраду. Он уложил старого Лозини на пол, вырвал из его руки пистолет и бросил в шезлонг.

Затем Калезиан вбежал в квартиру, вскочил в спальню. Шкаф для белья стоял около двери в ванную. Он достал пластиковую простыню-скатерть, которой всегда пользовался на пикниках, и вернулся на балкон. Расстелив скатерть на полу, быстро завернул в нее труп Лозини.

Старик получил пулю в самое сердце.

Калезиан перетащил завернутый труп Лозини в гостиную, закрыл двери на балкон, понизил термостат кондиционера до двенадцати градусов – на предельно низкую температуру. Затем прошел в ванную и зачем-то начал смывать те места на лице, которые особенно напекло солнце.

Внезапно его стала бить дрожь, и он вынужден был присесть. Руки у Калезиана судорожно сжались в кулаки, а глаза бессмысленно уставились в стену. Все тело сотрясала мелкая непрерывная дрожь. Вероятно, это была реакция на только что пережитое...

Лозини... Не какой-нибудь мелкий мошенник; не незначительный неудобный флик, а сам Лозини!..

«Я всегда боялся этого мерзавца», – промелькнуло в голове Калезиана.

Через несколько минут он успокоился, проглотив два бокала «алказельцер», и вышел из дому, чтобы позвонить из автомата.

Калезиан не был уверен, не прослушивается ли фэбээровцами или местными фликами его собственный телефон, и не хотел рисковать.

Из телефона-автомата он позвонил Луису Буанаделла. Но линия была занята...

Глава 25

Луис Буанаделла разговаривал по телефону с Георгом Фаррелом, оторвавшим его своим звонком от семейного завтрака.

– Но какого черта вы назвали ему мое имя?

– Ничего другого я не мог сделать. Он был... он поставил меня в безвыходное положение... И он, в самом деле, хотел точно знать... Вы понимаете, что я хочу этим сказать?..

По телефону они могли разговаривать лишь намеками.

Фаррел так и начал этот разговор, спросив:

– Вы узнали, кто у телефона? Буанаделла сразу же ответил:

– Да, исчадие глупости, как все, кто слышал ваше слезливое выступление по радио!

До сих пор им удавалось достаточно успешно скрывать свои взаимоотношения, и теперь Луис Буанаделла был вне себя от ярости: надо же быть до такой степени олухом, чтобы рискнуть все уничтожить своим звонком!.. И это за два дня до выборов!.. Идиот!

Но десять минут спустя Буанаделла просто пришел в бешенство... Но уже по другой причине...

«Это дерьмо Паркер все же сумел провести проклятого слюнтяя Фаррела и его идиотов-телохранителей!.. Напугав до смерти, он вырвал его, Буанаделлы, имя!.. Его, который собирался руководить организацией. А этого никак не должно было случиться до выборов!.. – лихорадочно думал Луис Буанаделла, вполуха слушая оправдания Фаррела. – Это не должно было случиться! – повторил он про себя. – Такой человек, как Фаррел, выставивший свою кандидатуру на пост мэра по их совету, должен быть вне всяких подозрений. А он, Буанаделла, решив свергнуть с гангстерского трона Алана Лозини, все время оставался в тени, как бы вне игры. А теперь это дерьмо, неизвестно откуда прибывший бандит, этот Паркер, раскроет весь их заговор, и это будет похлеще взрыва!.. Паркер и его дружок давно уже должны быть трупами! – думал Буанаделла. – Что случилось с Абаданди, черт его возьми?! У него было достаточно времени, чтобы убрать и этого проклятого Паркера, и того, другого, Грина, кажется. Куда он делся, этот чертов Абаданди? А теперь вот новое дерьмо, которым надо срочно заняться?!»

– А когда произошел ваш разговор? – спросил Буанаделла.

Фаррел немного замешкался с ответом, он был еще слишком взбудоражен, чтобы быстро соображать.

– Э... минут двадцать пять... около получаса назад.

– Полчаса назад? Но что же вы делали все эти полчаса, черт вас возьми?!