Луна моего сердца

Однако душу сверлило беспокойство. Кому как не ему знать, как шатки договорённости, не скреплённые печатями на крови! Призрак войны с равными себе по силе маячил за провалом. Кровь наполнит реки. В воздухе снова запахнет горелой плотью и свежей кровью, пропитавшей землю. Древние расы опять поднимут змеиные головы из травы забвения.

Нет, он не имеет права на неудачу! Никто не должен помешать предстоящему союзу.

— Хозяин, мы готовы, — тихо произнесла Боана за его спиной. Стол в гостиной расположен так, чтобы сидевшему не было видно того, кто входит в двери. Обычно, это не волновало Рэва. Он всегда чувствовал чужое присутствие и слышал шаги, какими бы мягкими они ни были. А сегодня так глубоко нырнул в раздумья, что не заметил распорядительницу. Это уже тревожный знак!

Пора избавляться от наваждения и его источника.

— Хорошо, — ответил он и встал, задвинув стул. На сегодня работы достаточно. Всё равно мыслить здраво этим вечером он не способен. — Извести меня, когда вера Ясмина придёт, я хочу её встретить.

Боана молча продолжала переминаться с ноги на ногу у входа.

— Ну что тебе ещё надо? — раздражённо спросил Рэв, не поворачивая головы. В знак того, что разговор окончен. Он стоял и барабанил пальцами по холодному стеклу подоконника. Оборотень так ими гордился: дорогое удовольствие — не использовать деревья, которых вокруг так много. Но они живые, тёплые, обладающие памятью обо всём, чему стали свидетелями. А стекло — новомодный материал, придуманный умельцами менее ста лет назад, оно холодное, очищающее разум того, кто прикоснётся к его гладкой матовой поверхности.

— Простите, но я спрошу. Вы сами дали мне эту власть: свободно говорить о тревожащих меня вещах.

Рэв угрюмо молчал. Возразить было нечего.

— Вы планируете использовать девушку для обряда Соединения? Она молода и здорова. И достаточно сильна, чтобы дать жизнь не одному ребёнку. Она идеально подходит для этой роли.

— Однажды ты спасла мне жизнь. А может и не раз, — ответил Рэв после небольшой паузы. — Только поэтому я и скажу тебе правду. Но больше никогда меня об этом не спрашивай. У нас обоих появилась красная метка на бедре. Я должен вначале выяснить, откуда они взялись. Это какой-то знак, пятно то теплеет, то горит огнём, причиняя боль. Иногда и вовсе его не чувствуешь. Лазари пока не могут дать ответ, что за природа у пятен. А я не вполне доверяю девушке.

— Что же говорят целители?

— Что это результат межвидовой связи. Которого почему-то ни у кого больше нет. И раз уж ты заговорила о Леонтине, выясни как можно больше о ней и её целях. Девушка что-то скрывает, я уверен.

— Я этим и озабочена, хозяин. С момента её появления в доме. Не беспокойтесь, если это вина Леонтины, вы скоро об этом узнаете.

Рэв оглянулся и довольно кивнул. Экономка, хоть и имеет в своей крови дурное наследие, предана и умна. Она выяснит правду.

Боана поклонилась и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Рэв возвратился к столу, убирая бумаги в папки, которые вскоре перенесут в его почти отремонтированный кабинет.

В самом низу белел смятый конверт. Рэв почти забыл о нём: полученное утренней почтой письмо от Асейи. Он тогда так и не распечатал его, оставив сомнительное удовольствие на потом. Извинения, мольбы о возвращении утраченного чувства — всё это слишком предсказуемо и пошло. Не стоило тратить на это драгоценные минуты, отведённые под работу.

Повертев в руках конверт, Рэв решительно взял нож для писем и раскрыл его. Недоброе предчувствие кольнуло душу, но отступать и прятаться было поздно. Нахмурившись, он несколько раз прочитал короткое письмо и сунул его в карман брюк. Надо будет посоветоваться с Ясминой. Лучше лазарей никто не разбирается в верованиях Древних рас. Конечно, всё это враки, но убедиться не помешает.

Рэв вышел в холл и посмотрел на высокие часы, похожие на дерево с циферблатом вместо дупла. До визита Ясмины осталось не более четверти часа.

* * *

— Вы как обычно вовремя, вера! — Рэв склонился к гладкой коже руки Ясмины. — Мир вам!

Главе отдела лазарей, отвечающей за традиционные обряды, удавалось оставаться вне времени. Стоило взглянуть на неё при свете солнца, и не дашь больше сорока. Притом, что поговаривали, будто она перешагнула девяностолетний рубеж. Ещё не старость для оборотня, но далеко не молодость, однако время или наука очень даже щадили лазаря.

— И тебе, Рэв Торгский! — улыбнулась тонкими губами гостья, поправляя изумрудную мантию.

Хозяин жестом пригласил Ясмину пройти в столовую, украшенную к её приходу зелёными гирляндами. На квадратном столе из чёрного мрамора стояла высокая ваза с пятью распустившимися маками цвета алой крови.

Пятно на бедре дало о себе знать лёгким покалыванием. Это был знак, что Леонтина находится на расстоянии протянутой руки. Мужчина старался не смотреть по сторонам, чтоб не выдать себя перед вчерашней любовницей.