Луна охотника

Кровотечение уже почти прекратилось, и я начал осматривать комнату. Ничего интересного, лишь немного одежды и книги из серии «Почему все мужчины плохие, а все женщины — хорошие». Я выяснил, что Энни собрала маленькую сумку и с ней сбежала, а по обстановке в комнате напротив ситуация повторилась лишь с той разницей, что в этой спальне, очевидно, находилось два человека. Меня провели. Одурачили. Надули. Энни приняла здешнее мировоззрение и переметнулась на сторону противника. Теперь в этом не оставалось никаких сомнений. После ее принятия во внутренний круг что-то произошло, и мне необходимо знать, что именно, особенно по той причине, что это согласовывалось с требованиями нашей службы — до того момента Энни должна оставаться невредимой и придерживаться легенды. Но, что более важно, она теперь представляла угрозу и для меня, и для всей службы. Ей было известно достаточно много, чтобы вызвать массу проблем, а если в обществе поползут слухи о том, кто мы такие и чем занимаемся, службу прикроют в тот же день. Насчет вероятных последствий у меня не было никаких иллюзий — действующий состав одним щелчком выведут за штат и ликвидируют. Может, мне и повезет устроиться на работу к Бруту, но сумеет ли он защитить меня от наемных убийц, пущенных по следу, это вопрос. В конце концов мне представится случай легко расстаться с жизнью.

Прежде чем приступать к дальнейшему расследованию, надо снова осмотреть весь дом. Я быстро и бесшумно стал переходить из комнаты в комнату, желая убедиться, что никто не затаился в углу, чтобы доставить мне следующую неприятность. Как я и ожидал, дом был пуст: они воспользовались шансом смыться до прибытия мифической штурмовой группы. Хорошо, что Энни недолго проработала со мной и не знала о моем пристрастии к работе в одиночестве.

Убедившись в безопасности дома, я позволил себе разразиться потоком ругательств и даже вскрикнуть, когда возвращал нос на более привычное ему место. Потом направился к лестнице для подробного обыска всех комнат до того, как я вызову судебных следователей.

И вдруг услышал в кухне какой-то шорох.

Плохо. Я замер и насторожился. Тихие медленные шаги в задней части дома, а теперь еще и в фойе. Одним плавным движением я выхватил пистолет и как можно тише шагнул к первой лестничной площадке. Лучше всего будет встретить их здесь, используя перила и коридор в качестве прикрытия. Я прочел коротенькую молитву и сделал глубокий вдох, чтобы расслабиться, а потом стал ждать, пока цель себя обнаружит.

Прошла минута, длящаяся не меньше часа. Кто бы ни был там внизу, он двигался неторопливо, очевидно исследуя первый этаж, как это совсем недавно делал и я. Внизу время от времени слышались тихие шорохи, а затем раздался скрип сверху. Я оказался в ловушке. Проверяя второй этаж, я, видимо, пропустил какой-то тайник. Теперь хорошо бы добраться до спальни Энни и держать оборону. Если вызвать подкрепление, мне все равно надо продержаться не меньше часа, а боеприпасов не так уж и много. С другой стороны, даже если все семеро набросятся на меня одновременно, патронов хватит. Наверно. Наверно…

Во-первых, я решил не сидеть на открытом месте, как последний болван. Я медленно поднялся на ноги и направился в конец коридора. Едва я двинулся с места, как позади меня что-то упало. Граната шокового действия. Я рванулся к ближайшей двери, но был еще на полпути, когда эта штука взорвалась, заполнив все вокруг ослепительным светом и грохотом, после которого я мог слышать только высокие ноты. Я развернулся, стараясь удержать пистолет, но увидел черные силуэты людей в противогазах и наставленные на меня автоматы. Они размахивали руками и что-то кричали мне, но я не мог разобрать ни слова. Наконец до меня дошел смысл происходящего, и я бросил пистолет на пол. Оставалось надеяться, что я не ошибся.

— Резчик! — закричал я так громко, что даже сам себя услышал. — Резчик!

Меня опустили на колени, и кто-то скрутил за спиной руки пластиковыми наручниками. В довершение ко всему остальному, это вызвало еще и физическую боль, но я, по крайней мере, был еще жив, значит, код опознавания сработал. Я решил больше не сопротивляться и действовать по обстоятельствам, после чего потерял сознание.