Лунатики

Последние месяцы жизни Коперника должны были быть ужасно одинокими. Он отверг Ретикуса, а Ретикус отверг его самого. Гизе жил теперь далеко от Фромборка; Скултети изгнали. Один за другим умирали каноники из поколения ученого. Сам он не был очень-то любим своими современниками; к поколению, которое сейчас заняло их место, он мог обратиться даже в меньшей степени. Это молодое поколение даже не могло относиться к старику в его башне с уважительной скукой, приписываемой дряхлости, поскольку скандал с Анной приписал его репутации звание неудачливого распутника, опять же прошлые связи с сумасшедшим лютеранином тоже не улучшали картину. Практически, Коперник был предан остракизму.

Степень его одиночества можно оценить по письму, которое, сразу же после развития болезни Коперника, Гизе из Замка Лёбау написал одному из фромборкских каноников, Георгу Доннеру:

…Поскольку он [Коперник] жил в одиночестве даже в дни здоровья, в связи с тем, я думаю, у него есть мало дру-

зей, чтобы помочь в его заботах теперь, когда он болен – хотя все мы в долгу перед ним за его личную чис-

тоту и ученость. Мне известно, что он всегда причислял вас к наиболее верным людям. Посему, умоляю вас,

раз уж природа так сформировала его, стать его ангелоом-хранителем и обеспечивать защиту человеку, ко

торого мы оба любили, чтобы ему хватало братской помощи в нужде, чтобы все мы не выглядели неблаго-

дарными в отношении к нему.

Прощайте.

Лёбау, 8 декабря 1542 г.

В самом конце 1542 года каноник Коппернигк перенес кровоизлияние в мозг, закончившееся частичным параличом, в результате чего он был прикован к постели. В начале 1543 года Дантиск написал астроному Гемма Фризию в Лювейн, что Коперник умирает. Только конец пришел только через несколько месяцев, 24 мая. В письме к Ретикусу, написанном спустя пару недель, Гизе отмечает это событие одним, трагическим предложением:

В течение многих дней у него отняло память и умственные силы; свою завершенную книгу он увидел в самый

последний момент, в день собственной смерти.

Нам известно, что разум обладает силами, позволяющими ему цепляться за жизнь и, в определенных пределах, отсрочивать смерть телесную. Разум Коперника блуждал, но, возможно, в мыслях еще осталось немного решимости держаться вплоть до того момента, когда ладонь смогла погладить обложку своей книги.

Состояние его разума в последние дни жизни выражено в отрывке из Фомы Аквинского, который он бегло набросал на книжной закладке:

Vita brevis, sensus ebes, negligentiae torpor et inutiles occupationes nos paucula scire permittent. Et aliquotients

scita excutit ab animo per temporum lapsum fraudatrix scientiae et inimica memoriae praeceps oblivio.

Краткость жизни, глухота чувств, оцепенение бесчувственности и бесприбыльных занятий позволяют нам

что-то знать, только крайне мало. И снова и снова резкие состояния беспамятства, расстройства знаний и

памяти стряхивают по мере хода времени из нашего разума даже то, что мы знали.

На самом раннем из памятников Копернику, в церкви святого Иоанна в Торуни, имеется любопытная надпись, которая, как предполагается, была скопирована с какой-то из заметок самого ученого (цитируется по Циннеру). Это стихотворение Энея Сильвия:

Non parem Pauli gratiam requiro,

Venian Petri neque Posco,

sed quam In crucis ligno dederas

latroni, Sedulus oro.

Я не жаждаю страстно Милости, дарованной Павлу,

Не прощения проступков, обещанного Петру,

Только прости меня, молю я жарко,

Как Ты простил распятых рядом разбойников.