Лунный камень

— Извините, миледи, отвѣчалъ приставъ Коффъ, — прежде чѣмъ приступить къ обыску, я желалъ бы, съ вашего позволенія, просмотрѣть книгу для записки бѣлья. Легко можетъ статься, что пятно осталось на какой-нибудь полотняной вещи. Въ случаѣ, если осмотръ гардеробовъ не приведетъ насъ къ желаемому результату, то необходимо будетъ приступить къ переборкѣ не только бѣлья, оставшагося въ домѣ, но и отданнаго въ стирку. Если по счету окажется, что недостаетъ какой-нибудь штуки бѣлья, то можно будетъ смѣло предположить, что на ней-то и сдѣлано было пятно, вслѣдствіе чего владѣлецъ означенной вещи, вѣроятно, съ умысломъ уничтожилъ ее вчера или нынче. Когда женщины приходили сюда въ четвергъ утромъ для допроса, надзиратель Сигревъ обратилъ ихъ вниманіе на попорченную дверь, «и я боюсь, мистеръ Бетереджъ», прибавилъ приставъ, обращаясь ко мнѣ,- «чтобъ это не оказалось въ послѣдствіи одною изъ грубѣйшихъ ошибокъ надзирателя Сигрева».

Миледи приказала мнѣ позвонить и распорядиться насчетъ бѣльевой книги. Она медлила уходить изъ комнаты, въ ожиданіи новыхъ требованій со стороны пристава послѣ просмотра книги.

Бѣльевую книгу внесла Розанна Сперманъ. Она явилась въ это утро къ завтраку, блѣдная и печальная, хотя уже на столько оправившаяся отъ нездоровья, что могла исполнять свои обязанности. При входѣ ея въ комнату приставъ Коффъ пристально посмотрѣлъ ей въ лицо, а когда она повернулась спиной, чтобы выйдти вонъ, глаза его пытливо устремились на ея искривленное плечо.

— Вы ничего болѣе не имѣете сказать мнѣ? спросила миледи, желая какъ можно скорѣе отдѣлаться отъ пристава.

Великій Коффъ открылъ бѣльевую книгу, въ полминуты ознакомился съ ея содержаніемъ и снова закрылъ ее.

— Осмѣлюсь обезпокоить миледи еще однимъ послѣднимъ вопросомъ, сказалъ онъ. — Столько ли времени находится у васъ эта молодая женщина, приносившая сейчасъ книгу, сколько и остальные ваши слуги, или менѣе?

— Къ чему этотъ вопросъ? сказала миледи.

— Въ послѣдній разъ какъ я ее видѣлъ, она содержалась въ тюрьмѣ за воровство, отвѣчалъ приставъ.

Что оставалось намъ дѣлать послѣ этого, какъ не открыть ему всю правду. При этомъ госпожа ваша постаралась обратить особенное вниманіе пристава на похвальное поведеніе Розанны въ ея домѣ и за хорошее мнѣніе, высказанное о ней надзирательницей исправительной тюрьмы.

— Надѣюсь, вы не подозрѣваете ея въ похищеніи алмаза? съ участіемъ спросила миледи въ заключеніе.

— Я уже имѣлъ честь вамъ докладывать, что до сей минуты еще не заподозрилъ въ воровствѣ никого изъ живущихъ въ домѣ.

Послѣ такого отвѣта миледи встала и отправилась наверхъ за ключами миссъ Рахили. Приставъ, опередивъ меня, поспѣшилъ отворить ей дверь съ низкимъ поклономъ. Но она вздрогнула, проходя мимо его.

Оставшись вдвоемъ, мы долго и напрасно ожидала ключей. Приставъ Коффъ не высказалъ мнѣ по этому поводу никакого замѣчанія, а повернувъ свое задумчивое лицо къ окну и засунувъ свои сухощавыя руки въ карманы, печально насвистывалъ себѣ подъ носъ «Послѣднюю лѣтнюю розу».

Наконецъ взошелъ Самуилъ, но вмѣсто ключей онъ подалъ мнѣ записку. Чувствуя на себѣ пристальный, угрюмый взглядъ пристава, я долго и неловко надѣвалъ свои очки. На бумажкѣ написано было карандашомъ не болѣе двухъ-трехъ строчекъ, въ которыхъ госпожа моя увѣдомляла меня, что миссъ Рахиль положительно не согласилась на обыскъ своего гардероба; когда же ее спросила о причинѣ такого отказа, то она сначала разрыдалась, а потомъ отвѣчала: «не хочу, оттого что не хочу. Если употребятъ силу, я вынуждена буду уступить ей; а кромѣ этого ничто не заставитъ меня повиноваться.»

Я понималъ вполнѣ, какъ непріятно было бы миледи лично передать приставу Коффу подобный отвѣтъ своей дочери. Будь мнѣ еще къ лицу милая юношеская застѣнчивость, я, по всей вѣроятности, и самъ покраснѣлъ бы отъ одной мысли, что долженъ посмотрѣть ему въ лицо.

— Какія новости о ключахъ миссъ Вериндеръ? спросилъ приставъ.

— Барышня не соглашается на обыскъ своего гардероба, отвѣчалъ я.

— А! воскликнулъ приставъ.

Голосъ его не былъ у него въ такомъ безусловномъ повиновеніи какъ лицо, и восклицаніе его сдѣлано было тономъ человѣка, услыхавшаго то, чего онъ вполнѣ ожидалъ.

Самъ не умѣю сказать почему, но только онъ и напугалъ, и разбѣсилъ меня этимъ восклицаніемъ.

— Придется, кажется, отмѣнить обыскъ гардеробовъ? спросилъ я.

— Конечно придется, отвѣчалъ приставъ, — если ваша барышня не хочетъ подчиниться ему наравнѣ съ прочими. Слѣдуетъ осмотрѣть или всѣ гардеробы, или ни одного. Отправьте-ка съ первымъ жепоѣздомъ чемоданъ мистера Абльвайта въ Лондонъ, и вмѣстѣ съ моею благодарностью, возвратите бѣльевую книгу той молодой женщинѣ, которая приносила ее сюда.

Затѣмъ, положивъ книгу на столъ, онъ вынулъ свой перочинный ножичекъ и принялся подчищать себѣ ногти.

— Вы, кажется, не обманулись въ вашихъ ожиданіяхъ? спросилъ я.

— Нѣтъ, я не совсѣмъ обманулся въ моихъ ожиданіяхъ, отвѣчалъ приставъ Коффъ.

Я попытался вызвать его на объясненіе.