Лунный ветер

– Романтики принижают браки по расчёту, превознося союзы по любви, – продолжила Рэйчел. – Вот и сестра моей матери презрела доводы родных и рассудка, выйдя замуж за бедняка. В итоге сейчас она растит десяток крикливых младенцев в грязной лачуге, проклиная день, когда позволила любви, давно уже прошедшей, задурить себе голову. – Она выразительно покосилась на меня. – Пылкие чувства рано или поздно сгорают, а для счастливого брака вполне достаточно нежности и взаимного уважения. Их огонь горит не так ярко, как пламя страсти, зато надёжнее и дольше.

– Мистер Форбиден не бедняк, – сказала я, прекрасно понимая, что надо промолчать, но не в силах сдержаться.

– И не аристократ. Он не просто другого круга – он человек, преступавший закон, и, судя по убитым каторжникам, не одной лишь контрабандой. Пускай нас с тобой, в отличие от многих, всегда стесняли те бесконечные глупые правила, что нам навязывали, – мы остаёмся леди, а различие между аристократом и буржуа огромно. Мы не сможем жить с человеком ниже нас, тем, кого воспитывали совсем иначе, чем принято в свете… если воспитывали вообще. Однажды тебя начнёт коробить вульгарность его манер и взглядов, однако ваш брак уже порвёт твою связь и с семьёй, и с людьми твоего круга. И когда он начнёт пить, оскорблять твои уши портовой бранью или заниматься рукоприкладством, что вполне естественно для людей его сословия, помочь тебе будет некому.

– Ты не знаешь его. Ты ничего не знаешь о нём, – мой голос прозвучал куда резче, чем я ожидала. – И обо мне, – помолчав, добавила я едва слышно.

– Что за глупости, – фыркнула она. – От Бланш я услышала о нём достаточно, чтобы сделать выводы. И знаю о тебе почти столько же, сколько о себе.

– Но с тех пор, как мы виделись в последний раз, многое изменилось. – Я смотрела, как фокусник ловким жестом вытаскивает нужную карту из воздуха за ухом Элизабет, и та, ширя глаза в изумлённом восторге, хлопает в ладоши; в этот миг мисс Гринхауз даже не походила на ту хитрую змею, которой я привыкла её считать. – Я не леди, Рэйчел. И, боюсь, мне никогда ею не стать.

«За это любая добропорядочная девица будет иметь полное право презрительно от вас отвернуться», – так ты говорил когда-то, Гэбриэл? А ведь с того нашего чаепития я совершила столько непристойных глупостей, что даже Рэйчел наверняка посчитает меня обесчещенной, если не падшей. Забавно было бы рассказать ей о наших с тобой встречах, обо всём, что я позволяла себе с тобой и что позволяла тебе. Просто ради того, чтобы посмотреть, как изменится её лицо.

Однако она ничего не подозревала – и потому тепло обняла меня за плечи.

– Возможно, твоё представление о том, что значит быть леди, несколько отличается от моего. – На пару мгновений сжав меня в объятиях, она снова отстранилась, чтобы достать кошелёк. – Для меня ты всегда будешь леди, Бекки. И подругой – даже многодетной нищенкой в грязной лачуге. Как, полагаю, и для Тома. Не забывай об этом… не забывай ни о семье, ни о старых друзьях. Пусть даже порой тебе будет казаться, что они вконец тебе опостылели и ты готова отказаться от всего этого ради чего-то другого.

Это вновь заставило меня невольно улыбнуться.

– Моя мудрая старушка Рэйчел. Ты старше меня всего на три года, но порой говоришь так, будто уже взрастила внуков.

– Необязательно самой совершать ошибки, чтобы познать жизнь. Порой достаточно вдумчиво проанализировать чужие, – заметила подруга, кидая в шляпу фокусника вознаграждение за его эстетичный труд. – А твоя «старушка», как тебе прекрасно известно, та ещё бедовая девица. – Убрав кошелёк, Рэйчел вновь взяла меня под локоток и повела за Бланш и компанией, уже ушедшими вперёд; впрочем, троица то и дело оглядывалась на златокудрого кудесника, начавшего новый трюк. – Устроим сегодня вечер страшных историй, как в старые добрые времена? А после можно погадать, что нас ждёт, на лунных бликах в пруду. Правда, придётся проскользнуть мимо твоей матушки… надеюсь, эта попытка выйдет успешнее прошлой, – её слова окрасила странная смесь ностальгических и заговорщицких ноток. – До сих пор помню, как она поймала нас на лестнице.

– Да-да. «Куда собрались в таком виде среди ночи?», – усмехнулась я, живо вспоминая тот случай. – Своим криком всех перебудила.

– И твой отец сказал, что лучше не мешать нам простужаться и обзаводиться своей головой на плечах, чем будить уставшего главу семейства. – Рэйчел рассмеялась вместе со мной. – Славная была ночь.

– Бекки, Бекки! – напряжённо вглядевшись в афишу на очередном шатре, Бланш обернулась к нам, требовательно кивая на вход. – Давай зайдём!

Я всмотрелась в разукрашенный бумажный прямоугольник, висевший рядом со входом. Полотняные стены шатра выкрасили пурпуром – цвет явно некогда был насыщенным, но теперь поблек от солнца и дождя; на афише рядом с хрустальным шаром изобразили лицо некой дамы в разрисованной вуали. Надпись ниже гласила: «Мисс Туэ, предсказательница», ещё ниже мелкими буквами интригующе зловеще подписали: «Загляните в своё будущее, если осмелитесь».