Лунный зверь

Прежде чем отправиться на окраину, они пошарили в мусорном бачке, как обычно, нашли там немало съестного и наелись до отвала. Потом Камио отвел О-ха в облюбованный сад. Лисица с первого взгляда узнала это место, и сердце у нее защемило. Именно в этом саду, в сарае около приусадебной сторожки, она потеряла своих первых детенышей. Но она решила, что Камио говорить об этом незачем, и объявила, что ей здесь очень нравится. С тех пор как она родила лисят в заброшенном сарае, многое изменилось. Теперь город вплотную подступал к старому фруктовому саду. Близость усадьбы, обиталища Сейбра, внушала лисице опасения, но Камио подвел ее к ограде, чтобы она своими глазами убедилась – Сейбр, грозный страж усадьбы, был одновременно и ее пленником, запертым за высокой кирпичной стеной. Мало-помалу О-ха согласилась со всеми доводами лиса.

Жизнь вновь манила ее радостями. Углубление под сараем в самом деле могло стать превосходной норой. Деревья в саду, хоть и старые, и неухоженные, все еще плодоносили, обещая побаловать лис фруктами. Наверняка осенью яблоки, груши и сливы ковром покроют землю. О-ха не могла не оценить этого.

На следующий день она в последний раз зашла в барсучий городок. Гар был не в лучшем расположении духа, но, услыхав, что лисица уходит навсегда, простился с ней тепло и сердечно:

– Ха, лисичка. Уходишь. Что ж, так и должно было случиться. Я буду по тебе скучать. Нам с тобой случалось славно поболтать, правда? Значит, решила завести маленьких пушистых лисенышей? Хорошее дело! Потом приводи их сюда, покажи старому барсуку. Очень хорошее дело!

И он, переваливаясь, направился в собственную спальню. О-ха не была там с тех пор, как впервые пришла в барсучий городок в поисках приюта. Гар очень ревниво оберегал свой покой и независимость, и, хотя они с О-ха провели немало часов за разговором, этот замкнутый, мрачноватый зверь по-прежнему остался для нее загадкой. Как бы то ни было, покидая барсучий городок, она жалела лишь о разлуке с Гаром. Барсуки вечно болтали друг с другом, громко фыркали и порой так досаждали О-ха, что она еле сдерживалась, чтобы не прикрикнуть на них. Но теперь все неприятности остались позади. Перед лисицей открывалась новая жизнь.

Вернувшись в сад, она прежде всего освятила новое жилище, проделала внутри норы и перед входом все обряды, предписанные традициями и обычаями. Изумленный Камио, вытаращив глаза, наблюдал, как О-ха предается ритуальным пляскам и скачкам, чертит на земле спирали и квадраты и распевает магические заклинания. Недоумение лиса вскоре сменилось скукой, он попытался положить представлению конец, но О-ха бросила на него испепелявший взгляд, и у Камио язык прилип к нёбу.

– Все в порядке? Теперь призраки врагов и духи деревьев не причинят нам зла? – не без иронии осведомился Камио, когда ритуальное действо наконец завершилось.

– Не упоминай о духах деревьев, когда в том нет нужды! – отрезала О-ха и отправилась к ограде, чтобы оставить там свои метки.

День выдался хлопотный, оба устали и наконец улеглись в новой норе, прижавшись друг к другу.

– Ты должен сменить имя, – сонно пробормотала лисица. – Теперь тебя будут звать А-хо.

С Камио мигом соскочила дрема.

– Вот еще! – возмутился он. – Зачем это? А-хо – твой первый муж, и он умер. А меня, как тебе известно, зовут Камио.

– Такова традиция. Имя лиса в зеркальном отражении повторяет имя его подруги, и если меня зовут О-ха…

– Дурацкая традиция. Мне она не указ. Придумали тоже! То-то я удивлялся, что у всех парочек здесь зеркальные имена. Нет, нам с тобой это ни к чему. Я менять имя не собираюсь.

– Так значит, ты хочешь, чтобы я изменила свое?

– Вовсе нет. Пусть каждый остается при своем имени. Не вижу смысла что-то менять.

– Но как другие лисицы узнают, что ты мой муж?

– Да наплевать на них. Пусть думают, что им заблагорассудится. Какое нам дело до других лисиц и лисов? Главное, ты знаешь, что я твой, я знаю – ты моя. Зачем сообщать всему миру о том, что у нас на сердце? Я понимаю, ты стоишь за традиции горой, и мне вовсе не хочется тебя расстраивать, но от всех этих пустых условностей с ума можно сойти. По-моему, ни к чему, чтобы отжившие традиции забирали над нами власть. Таково мое мнение, и надеюсь, ты будешь с ним считаться.

О-ха поднялась и решительно направилась к выходу.

– Теперь я вижу, что ошиблась, – обернувшись, бросила она. – Мы с тобой слишком разные.

– Постой! Неужели из-за какой-то ерунды…

– Если для тебя это действительно ерунда, почему не сделать по-моему? В конце концов, я родилась в этой стране, а ты приехал неведомо откуда. Значит, ты должен уважать наши обычаи, а не внедрять здесь свои.

Камио, обиженный и раздосадованный, сел, скрестив передние лапы.