Львиная пасть

Мы поселились когда-то, не зная друг друга, в Стокгольме;Рюмберг был вашим жильем, – Континенталь был моим;Я одиноко бродил по Юргордену или в Шеппсхольме,Или по Вальхалля-вехьн, голодом лютым томим.Вы, закупив кренделей, на четыре их дня разделили,Немногочисленных крон, быстрый провидя конец…Не был запасливым я – и тоскливые дни наступили:В сутки съедал я один – в орэ ценой – леденец.Деньги Руманов прислал. – Получив, я отчалил на Борэ, –Вы ж в это время как раз – съев кренделька – голодать…О, отчего не сулила судьба миг последнее орэ,Вместе с последним стихом, вам дружелюбно отдать?

1915-17.

Н. С. Гумилеву

«Как гурии в магометанскомЭдеме в розах и шелку», –Так мы в дружине ополченскойНа прибалтийском берегу.Сапог неделю не сымая,В невыразимой духотеВ фуфайках теплых почиваем(Все что с собою – на себе),На нарах – этом странном ложе –В грязи занозисто-сплошной,Почти что друг на друге лежа,

Дыша испариной чужой;Чужою деревянной ложкой,Искапанной с чужих усов,Хлебаем щи из миски общей(Один состольник нездоров);На тех же нарах (– что подошвы),Где наши ноги, там и хлеб,И протолкаться невозможно,Когда хлебает взвод обед…Никак ни времени, ни места,Чтоб раз умыться, не урвать,И насекомым стало тесно

В лесу волосяном гулять……Так жизнь такая превосходитБлаженства мерой все, что могСвоим любимцам уготовитьВ раю пресветлом щедрый Бог!И нет утонченнее пищи,Чем те замусленные «шти»,И помещений благовоннейКазармы – в мире не найти!И тот слепец, кто в это времяВ кафе поит вином девиц:Не видит он, что вместе с темиУжей глотает и мокриц.

И жалок тот, кто тело в вашеКупает, нежучи, свое:Чем дух ее благоуханней, –Тем тяжелее смрад ее.А мы, в чудовищном удушье,В грязи сверхмерной, слышим мы,Как павших в славных битвах душиПоют военные псалмы,И видим мы, как, предводимыСамим Всевышним, – нашу ратьСопровождают херувимы,Уча бессмертно умирать…Февраль 1915.

Реквием Юности