Львиное озеро

— Возможно, так оно и лучше,— ответил Дарси.

— Ты ничего не понимаешь.

— Вот как? Я прекрасно понимаю, что мы сидим на грудах золота. Это объясняет все. Ян был прав, он давно подозревал, что Берт помешался на этой почве.

— Вы все еще верите в это? — спросила меня Паола, и голос ее звучал едва слышно.— Ян, скажите ему правду. Только вы знаете, что здесь произошло.

Я молчал. Дарси схватил меня за руку.

— Оставим ее одну,— сказал он мне на ухо.— Бедняга измучилась, довольно с нее.

Паола снова смотрела в серое лицо Лароша. Я встал, и мы с Дарси отошли в сторону.

— Где лежит Бэйрд? — спросил я его.

— Вон,— он кивнул в сторону нагромождения скал на полпути между остатками лагеря и самолетом. Я пошел туда. Я должен был получить подтверждение своей догадке.

Могила действительно была простым углублением в скале, занесенным серым илом. Две сосновые ветки, связанные проволокой, играли роль креста.

— Интересно, когда именно он умер? — пробормотал я.

— Это имеет какое-нибудь значение? — спросил Дарси.

— Не знаю. Но Ларош был убежден, что Бэйрд мертв, когда покинул его. Я тоже в этом уверен.

— Видимо, он погиб уже при столкновении.

— При столкновении никто не пострадал, Ларош признался в этом.— Я подумал о канистре с самородками. Ведь это Бриф поставил ее на могилу. Надо взглянуть на тело.

— Господи, зачем? — воскликнул Дарси.

— Сам не знаю,— ответил я. Я не решался рассказать ему, что именно ожидаю найти. Опустившись на колени, я начал отгребать ил и вытаскивать мелкие валуны голыми руками.

— Проклятье! — Дарси схватил меня за плечо.— Что с тобой? Оставь его в покое.

— Теперь ему ничем не повредишь,— ответил я, освобождаясь.— Он ведь мертв, не так ли?

Видимо, мое волнение передалось и Дарси, потому что он бросил свои попытки отговорить меня, а под конец и вовсе стал помогать расшвыривать камни. Вскоре мы освободили верхнюю половину тела и застыли, переполненные ужасом: вся правая сторона головы Бэйрда была снесена напрочь!

— Это топор,— вымолвил наконец Дарси, и я кивнул. Я предполагал, что найду здесь нечто подобное, но такая страшная рана все же оказалась для меня неожиданностью.

— Все,— проговорил Дарси.— Завтра уходим, а его оставим здесь.

Он имел в виду Лароша, но не мог найти в себе силы вслух произнести это имя. А я мучительно раздумывал, стоит ли делиться с ним своей догадкой.

— Ну что, скажешь, я не прав? — зло вскричал Дарси.— По-твоему, это несправедливо — оставить подыхать тварь, которая оказалась способной на такое?

Я обнажил правую руку Бэйрда. Кисть была раздроблена, не хватало нескольких пальцев. Кровавые бинты... А под рукой — холщовая сумка.

— Паола не уйдет,— сказал я и вытащил сумку из-под камней. Она тоже оказалась набита тусклыми серыми шариками.

— Откуда ты знаешь? — раздался за моей спиной голос Дарси. Он явно не понимал, что означает эта сумка и сколь важна наша находка.

— Она сама мне сказала,— ответил я, продолжая раздумывать о сумке, аккуратно захороненной вместе с телом. Во всем этом был какой-то символический смысл. Человек, предавший земле Бэйрда, подарил ему все найденное богатство. Что это? Отречение? Безумная попытка замолить совершенный грех?

— Господи,— пробормотал я себе под нос.— Вот так ирония... Мечтал завладеть всем этим золотом, да так и сдох прямо на россыпях!

— Пойду поговорю с ней,— сказал Дарси.— И приведу сюда. Пусть посмотрит, что сотворил этот человек, а уж потом решает, оставаться с ним или лучше не надо.

— Погодите! — воскликнул я.— Она не должна этого видеть.

— Почему?

— Потому что Ларош невиновен. Действительный преступник — Бриф.

— Бриф?! — Он воззрился на меня как на психа. Я кивнул. Теперь все стало ясно. Рана на лбу Лароша, его решение выбираться в одиночку. Неудивительно, что он был убежден в смерти Бэйрда! А его попытки увести нас подальше от этого места, его настойчивые старания внушить властям мысль о бесполезности поисков и объявить Брифа погибшим! Ларош не остановился бы ни перед чем, лишь бы скрыть от Паолы страшную правду.

Когда я растолковал все это Дарси, он был потрясен.

— Не верю,— только и смог сказать инженер, выслушав меня.

— Как тогда объяснить эту сумку и канистру, полную золота? Бэйрда хоронил Бриф, а не Ларош. Он всю жизнь искал Львиное озеро, потому что знал: здесь рассыпаны сказочные богатства. И нашел. И это свело его с ума.

— Все равно не верю. Родной отец Паолы...

— Если мы выйдем отсюда живыми, обязательно поговорите с Макговерном,— сказал я.— Мне кажется, он знает правду. Ларош работал на компанию и по долгу службы был обязан рассказать ему все.

Дарси молчал долго. Наконец с горечью произнес:

— Не вздумай поделиться этими домыслами с Паолой. Она не переживет такого позора. Возможно, ты прав, но Ларош все равно умрет здесь. Паола не должна знать ничего об этом.

— Она уже знает,— сказал я.— Она все поняла в тот миг, когда вы показали ей самородок.

— Да, наверное,— с тяжким вздохом ответил он.

Я принялся снова засыпать камнями тело Бэйрда, и тут Дарси сказал:

— Мы похороним его здесь, рядом с Бэйрдом. А утром уйдем. Что бы ни решила Паола, мы все равно уходим. Это наш долг.