Львы умирают в одиночестве

Правой рукой я наигрывала мелодию – почти сразу начисто, лишь изредка сбиваясь, пробуя разные звуки и чутко прислушиваясь к ним. А левой тут же подбирала аккорды – пока выстраивая их просто в виде трезвучий и четырехзвучий, но зная, что потом тщательно разложу их, заставлю взбегать вверх и вниз, журча, как морская вода, и шелестя легким ветром в оливковых зарослях.

Я играла и думала о том, что завтра раздобуду здесь нотной бумаги и запишу все то, что пришло ко мне сегодня. Что обязательно зайду в старую церковь и, если Калисто согласится, приглашу ее послушать мелодию, на которую меня вдохновила ее история. А еще о том, что решение, которое я тщетно искала все эти дни, вдруг пришло ко мне само. Что ни с Максом, ни с Вадимом меня не связывало ничего похожего на те чувства, что соединили Калисто и Ибрагима. И что все это по большому счету мне не нужно. Суета, круги на воде… Мне даже не придется собираться с силами, я закончу всю эту путаницу парой писем и телефонных разговоров, потому что вернуться туда после пережитого будет невозможно.

Когда я закончила играть, Костас, темным силуэтом замерший возле рояля, глухо произнес:

– Это прекрасно…

Он поймал в темноте мою руку и прижал пальцы к губам. Я поднялась на ноги, обняла его за шею и поцеловала в губы.

Мобильник негромко тренькнул в кармане моей длинной светлой юбки. Я отряхнула руки от песка, локтем отбросила упавшие на глаза волосы и ответила на звонок.

– Добрый день, – поздоровался со мной известный российский кинорежиссер. – Я вчера просматривал отснятый материал, на музыку он ложится превосходно.

– Я очень рада, – ответила я.

– Скажите, а вы не могли бы сделать вариант с чуть более длинным вступлением? – продолжил режиссер. – Для сцены из второй части фильма…

Речь шла о картине «Я тебя никогда не забуду», работа над которой шла сейчас в одной из студий «Мосфильма». Несколько месяцев назад режиссер обратился ко мне с предложением использовать в качестве основной музыкальной темы своего фильма мелодию, написанную мною здесь, в Греции. Впервые она пришла ко мне той ночью, когда я выслушала историю любви Ибрагима и Калисто… После этого я еще долго напряженно работала над ней – доводила пьесу до ума, писала вариации, раскладывая мотив в разных ритмах, разных тональностях… А когда все было готово, выслала законченную вещь в Москву, и внезапно со мной связались с «Мосфильма». Оказалось, что один кинорежиссер пришел от моей музыки в восторг и очень хочет использовать ее в своем новом фильме. Я дала согласие, много общалась с режиссером по электронной почте, адаптировала свое произведение под требования кинематографа. И вот теперь монтаж картины уже подходил к концу и вскоре она должна была увидеть свет.

Солнце светило по-полуденному ярко, и я, прищурившись и приложив ладонь козырьком к глазам, всмотрелась в затянутый жарким маревом горизонт. Показалось или там действительно виднелись очертания небольшой моторной лодки?

Мой собеседник продолжал говорить, я же, прижав трубку к уху плечом, поднялась с большого, нагретого лучами камня, отряхнула юбку от налипших песчинок и медленно пошла к воде, осторожно ступая по мелкой гальке босыми ногами.

В горячем воздухе стоял соленый запах моря, йодистый от водорослей и терпкий от сосновых игл. Слева от меня на оборудованном пляже гомонили отдыхающие, дети визжали, плескаясь в воде. Здесь же, в крошечной круглой бухте, со всех сторон укрытой скалистыми выступами, было тихо и сонно.

Снова вглядевшись в даль, я поняла, что мне не показалось – моторная лодка действительно стремительно приближалась. Уже видны были ярко-красные спасательные круги, укрепленные на стенах рубки, желтый брезентовый навес над задней палубой и стройная, отливающая бронзой в солнечных лучах фигура капитана этого крошечного судна.

– Эти нюансы мы могли бы обсудить при личной встрече, – сказал режиссер в трубку. – Вы когда планируете быть в Москве?

Я помолчала немного и ответила:

– Не знаю. Но на премьеру обязательно приеду. А сейчас, извините, мне пора идти.

Я опустила телефон в карман и ступила в воду. Зашла по щиколотку, чувствуя, как приятно холодит ласковая пена мои ступни. Лодка уже подошла совсем близко, и я, чувствуя, как в груди толкается радостное волнение, вскинула руку и помахала удерживавшему штурвал капитану. А он помахал мне в ответ.

Еще несколько минут, и лодка мягко ткнулась белым носом в шины, укрепленные по периметру маленького причала. Капитан заглушил мотор, вышел из рубки, ловко спрыгнул босыми ногами на каменный мол и, присев у буны, принялся привязывать к ней лодку толстым канатом. Я все так же стояла по щиколотку в воде и ждала.

И вот наконец он закончил свои дела, спрыгнул в воду и пошел ко мне. Края штанин его вытертых джинсовых шорт вымокли и потемнели, на обнаженной мускулистой груди блестели капельки пота. Отросшие выгоревшие волосы теребил ветер, и он, белозубо смеясь, откидывал их назад и весело щурил свои зеленовато-голубые, как морская волна, глаза.