Лысая гора, полное издание

— Лада, беги! — крикнула ей Навка.

Громкий крик выдернул её из оцепенения, и она бросилась

бежать сломя голову прочь отсюда. К счастью, никто за ней вдо-

гонку не погнался.

Внимание всех иных было приковано к Навке.

— Выходи! — властным голосом приказал ей наг.

Навка замерла, боясь пошевельнуться.

— Выходи, Навка! — повторил наг. — У тебя есть то, что при-

надлежит мне.

Он назвал меня Навкой, подумала она, откуда он знает моё

имя? Интуиция подсказывала ей, что бояться ей нечего. Тем не

менее, она продолжала оставаться внутри.

— Навка, выходи! — вновь позвал её наг. — Ты нашла то, что я

потерял.

Превозмогая страх, Навка решила выйти. Окружённый гиб-

ридами, наг терпеливо поджидал её у входа.

— Браслет, — протянул он руку открытой ладонью вверх.

Поскольку он был на коленях, лысая голова его едва достава-

ла ей до пояса.

— При одном условии, — вздохнула Навка, — если скажешь

мне, где Зоя.

— Хорошо, — ответил наг.

— Поклянись.

— Клянусь.

Получив браслет, он тотчас надел его на руку и первым делом

нажал на центральную кнопку, не желая больше пугать её своим

видом. Алый огонёк в багровом бугорке тотчас погас, и змееногий

наг вновь обернулся в босоного гида. В ту же секунду гибриды

также вернули себе прежнее обличье.

— Я не знаю, где она, — тотчас признался ей гид.

— Ты же поклялся мне, — с досадой упрекнула его Навка.

— Клянусь, я не знаю, где Зоя, — заверил её гид. — Я не ви-

жу её.

348

Такой ответ, впрочем, почему-то убедил её, что он не врёт.

Он сказал теми же словами, что и она, когда рассказывала ма-

тери о Зое.

— Спасибо и на том, — вздохнула Навка. Поняв, что от этого

оборотня толку не добьёшься, она махнула на него рукой. — Лад-

но, я пошла.

Босоногий гид молча кивнул ей. Выйдя на дорогу, женщина в

красном сарафане повернула направо — к Поляне с камнем.

— Навка! — окликнул её гид, и когда та обернулась, убеди-

тельно произнёс, — я поищу твою Зою. И если найду, ты узнаешь

об этом первой.

7. Ангелочки-ведьмочки

Не успели психоделические путешественники по Лысой Горе

удалиться от седьмой потерны, как их вновь одолела жажда. Вер-

нее, тех, кто сидел в них и алкал чудодейственного напитка.

Вспомнив о двухлитровой бутылке кока-колы, О’Димон живо

снял рюкзак, вынул прозрачную пластиковую бутылку с чёрным

содержимым и жадно, не отрываясь, опустошил сразу половину.

Видя, как тот алчно, захлёбываясь, пьёт, Димон-А также ощу-

тил во рту испепеляющую сухость.

— Эй, оставь и мне! — крикнул он. — Я тоже хочу коку!

Оторвавшись от горлышка, О’Димон понял, что совершенно

не напился. Словно литр кока-колы попали ему не в желудок, а

пролились в какую-то бездну. Но регочущий приятель неожидан-

но подскочил и забрал у него бутылку. Отпив глоток, Димон-А

поморщился:

— Фу! Как ты можешь пить эту гадость?

Вкус этой чёрной жидкости чем-то напоминал ему сейчас вкус

нефти. Тем не менее, превозмогая отвращение, он продолжил

жадно утолять жажду.

Заметив внутри приятеля знакомые очертания головорукого

существа, чем-то похожего на осьминога, О’Димон вдруг принял-

ся ржать.

— Заткнись, животное! Это не ты хочешь пить, а твоя нежить!

Димон-А также обнаружил внутри приятеля знакомую не-

жить, уже поменявшую, правда, свой цвет с бледно-серого на

чёрный.

— От животного и слышу!

349

Опустошив содержимое до последней капли, он передал пус-

тую бутылку О’Димону, тот небрежно отбросил её в сторону, вне-

запное ускорение, сдвиг, — и в этот миг вся окружавшая их при-

рода чудным образом преобразилась, засверкав чересчур яркими,

бьющими в глаза красками.

Небо над их головами вдруг стало неоново голубым, а солн-

це — ядовито-жёлтым, раскрыв тем самым свою зловещую сущ-

ность. Мокрая трава на свету стала отчаянно зелёной, в тени же

она приобрела изумрудный оттенок. Молодые листики на де-

ревьях засияли, как лайм и мята в коктейле мохито. При этом ка-

пли воды на листве и на траве заискрились под лучами солнца,

словно под высоким напряжением.

Мокрая одежда на студентах тоже засияла блёстками, словно

была соткана из бисера. Воздух стал податливым, как пластилин.

Димон-А взял воздух в руки и слепил из него воздушный шарик.

Подброшенный вверх, тот реально завис у него над головой.

О’Димон потянулся к синему шарику рукой, чтобы схватить

его, и вдруг заметил, что рука его оставляет в голубом небе бе-

лый след, словно торсионный след от самолёта. Обрадовавшись,

как дитя, он принялся рисовать ладонью причудливые фигуры,

и там, где проходила его рука, оставались в небесах замыслова-

тые каракули.

— Ни фига себе, — изумился Димон-А.

Неожиданно ноги его непроизвольно, сами по себе, пришли в

движение. Он стал маршировать на месте, как солдат. Вернее, как

робот, у которого ни с того ни с сего вдруг включилась программа

плавно поднимать и опускать ноги на одном месте.

Димон-А испугался: он не мог остановить движение своих

ног, он был не в силах это сделать. От страха он опустился на зем-