М. С.

М. С. молча разворачивается и уходит, так ничего и не сказав. Картина осталась висеть. С Софи о ней она не разговаривала. На полотне уже сказано всё. И про всех. А если кто недоволен — так попробуй написать лучше. М. С. тем идиотам, которым красный колпак Свободы Делакруа не нравился, уподобляться вовсе не желает. Хотя положительных эмоций от данного произведения вовсе не добавилось.

Вновь тот дворец. Внутри ничего не изменилось. Изменился владелец. Тогда он выглядел седым мужчиной. Сейчас же — хорошо держащимся стариком. Но уже усталым и сильно, очень сильно, больным. Хотя содержимое покрытой сединами головы прежнее.

Инициатива встречи исходит от императора мирренов. Общую угрозу Тим осознавал. Грэды и сами планировали начать подобные переговоры. Но миррены успели раньше. И несколько дней назад М. С. приняла мирренского посла. За фразой 'для обсуждения вопросов, представляющих взаимный интерес' скрывалось нечто большее — вопрос о возможности совместных действий в преддверии надвигающейся войны.

Протокольные формальности, связанные с местом и временем проведения визита утрясли быстро. М. С. формально только генерал, и даже не министр. Да и руководитель делегации на бумаге начальник генштаба Гарбор. При встрече в аэропорту обошлись даже без почётного караула гвардейцев — по протоколу подобный караул полагается только при встрече глав государств.

А решения предстояло принять судьбоносные. И возможно, такие что определять судьбы мира на десятки лет вперёд. Если удастся пережить следующие несколько месяцев.

Во дворце имелся довольно большой овальный зал. В нем и проходили переговоры.

Встреча с глазу на глаз. Снова в том кабинете. Только они уже не враги, но и далеко не союзники. Сейчас воспоминаниям нет места. Стол стоит на прежнем месте. Но теперь возле два кресла. Сейчас Тим выглядит куда хуже, чем вчера. В конце-концов, император ведь очень стар. И пусть сложнейшие переговоры всегда были его стихией. Годы берут своё. Императору осталось недолго. И старику это прекрасно известно. Но должен, должен он протянуть ещё несколько лет. Права сейчас он не имеет умирать.

Старый, обрюзгший, но ещё весьма и весьма крепкий пёс. Сторожевой. Из породы волкодавов. Под глазами складки в несколько рядов. Взгляд плохо виден. Но прежний он. Хотя видно — одряхлел он. И сильно. Но ещё вполне в состоянии сомкнуть клыки на чьём-либо горле.

Разок Марина… тогда ещё Марина старого пса уже переигрывала. Но он умнеет с каждым годом. Правда, она тоже не дуреет. Да и сейчас не до тонких дипломатических игр. И оба это прекрасно понимают.

— Имеете представление о количестве кораблей? — спрашивает М. С.

— Да. Наши данные совпадают.

Глаза помутнели и потускнели. Но взгляд всё равно волкодава. А не миролюбивой домашней псины. Ну, да у неё тоже не притупились клыки. До чего же тяжело двум грозным хищникам договариваться. А надо! И обоим известно.

— Десанты надо бить в момент высадки. Не ограничиваясь в средствах.

Тим понимающе кивает. Атомное оружие есть и у мирренов. Имеется и опыт применения.

— Высадке будут предшествовать многодневные бомбёжки. Вопрос — какой интенсивности. Они тоже могут не ограничиваться в средствах.

Старик мыслит логично.

— На контакт они не идут. Хотя без сомнения слышат наши переговоры.

— Вы выдвигали конкретные предложения?

— Нет.

— А мы выдвигали…

— И каков ответ?

— Отсутствует. В переговорах они не заинтересованы. Их задача, несомненно, уничтожить нас.

— Мой консультант полагает тоже самое.

В затуманенном взгляде что-то мелькнуло.

— Он не выходил в эфир от своего имени?

— Выходил. Сознательно не идут на переговоры.

Тим бы сам не отказался от подобного консультанта. О людях… или нелюдях, какая в сущности разница, переходящих на сторону противника в разгар кровопролитнейшей войны, старый император весьма низкого мнения. Но использовать можно и таких. Весьма мало Тим верил в принципиальных людей. Купить или запугать, или ещё каким-либо образом заставить плясать под свою дудку можно любого. Но этот консультант, таскающий сейчас погоны генерал-лейтенанта медицинской службы оказался принципиальнейшей нелюдью. Приглашали на приемы в посольство. Приходил. Исправно пил. Много болтал. Умудряясь не сказать ничего хоть сколько-нибудь важного. И в частных беседах на контакты не шёл. А тех сотрудников посольства, пытавшихся контачить с ним, вскоре объявили персонами нон грата.

Через несколько месяцев после окончательного захвата М. С. власти, Тим понял, что финансирование Грэдского Института можно смело сокращать в несколько раз. Неэффективно.

На действие нашлось противодействие. И на мирренские передачи грэды отвечали своими. На порядок более язвительными. И вскоре многие слушали уже их, а не пресловутые мирренские голоса.

Они стоят на вершине лестницы в Загородном дворце. Молодые и красивые мужчина и женщина. Муж и жена. Сергей и Софи-Елизавета. Держат друг друга за руки. Прощаются.

Надвигаются слишком грандиозные события. Они не могут оставаться в стороне. Они вообще не знают такого понятия как безучастность.

— Всё-таки решила ехать?