М. С.

А здесь есть из-за чего людям звереть, раз пропали законы. Это не оружие с патронами, благо его на всех хватит. А это-то и плохо. Ибо оружия очень много. И если отсюда уйти, то тропка к этим руинам будет протоптана очень быстро. Тут есть, чем поживиться. Остались запасы продуктов. И немаленькие. Лекарства, в том числе и наркотики. И об их наличии знают слишком многие. Даже если наркоманов и нет, то в наше время это теперь просто товар. И недешёвый. Запасы спирта, и технического, и медицинского. И это товар. Обмундирование. А скоро осень. Несколько машин и бензохранилище (это интересно прежде всего для тех, кто уйдёт недалеко). Немного золота и бумажных денег в кассе. И опасно именно то, что их немного, ибо некоторые считают, что где-то здесь спрятана большая часть имперского золотого запаса. А его здесь нет. А многие считают иначе. Это может кончиться кровью. Так что по нынешним временам руины северной ставки — это почти сокровищница.

А в чужой душе всегда темень. И от многих неизвестно чего ждать. Но зато все знают, чего стоит ждать от неё.

А она впервые за многие годы не представляет, что делать, и что говорить. Произошедшие события определённо выбили М. С. из колеи. Но она всегда поднималась даже после очень сильных ударов. Только время для этого требовалось. А его и нет. Корабль разбит, остатки команды сошли на берег. А берег теперь пустынный. И откровенно назревает бунт. А против кого бунтуют в подобных ситуациях? Да против капитана разумеется!

Но в данном случае, капитана одни ещё опасаются, другие ещё уважают. Так что, могут и не убить. Тем более, весьма велика вероятность, что первый поднявшийся против неё первым же и умрёт. Конечно, много оставшихся, но проблема-то как раз в том, что первым быть никто не хочет. Но кому-то придётся. И бить придётся в лицо. А это тяжело. В спину-то гораздо проще, но спина прикрыта. И прикрыта надёжно.

Так что сначала всё-таки будет разговор. И весьма нервный. Но разговор. А вот во что он перерастёт… Но проблемы лучше решать по мере возникновения. А они наверняка возникнут.

Слишком уж много всего произошло, чтобы идти дальше вместе, или разойтись без лишних слов. Но что было, то было. А решать придётся то, что есть. И желательно побыстрей.

Как ни крути, а среди большинства солдат настроения в стиле — войне конец, пошли домой. Желательно, с трофеями. А дом — у одних далеко, у других ещё дальше. И многим неизвестно, цел ли он.

Слепому видно — никакого военного значения ставка уже не имеет. От зениток без РЛС толку мало. От центра связи без электричества — ещё меньше. А если смотреть сверху — так и непонятно будет, как кто-то ещё может оставаться в живых среди этих воронок.

Большинство вовсе не намеренно участвовать в сваре матерых. Но и своего упускать тоже не хотят.

Двинулись. Девяносто три вооруженных до зубов человека. Самому старшему — седьмой десяток, самой младшей — четырнадцать. До столицы рассчитывали добраться без приключений. Пусть и далековато, но земля-то как ни крути, своя. Продукты — где так дадут, ну а где и сами возьмут. Плохо только, что все рации из строя вышли, и нет ни малейшей возможности связаться с кем-либо.

— Пару дней отдохнем в этой деревне.

Появление вооруженного отряда чуть ли не в сотню человек ни у кого не вызвало приступа бурной радости. Что-то вроде злорадства вызвало только то, что отряд занял три дома местных богатеев-братцев.

— Господин генерал, разрешите обратиться.

Перед ней стоит один из батраков. По виду — сущая деревенщина с образованием в три класса начальной школы. Стоит и шапку в руках мнёт. Кто его так выдрессировал с начальством разговаривать? Господ-то давно нет, а шапку даже до всех путчей уже не ломали. Дичь тут какая-то.

— Обращайтесь.

— Э-э-э… Это, как бы лучше сказать, ну в общем, мой хозяин лесной бандит и не последний. И сыновья его бандиты. И два брата, в соседних домах живут, тоже. С лесными связаны. Они вас сначала отравить хотели, и сонных порезать, но как увидели, что вы ничего от них не берёте. А только своё едите.

''Ай да Я' - подумала М. С… Парень между тем продолжал.

— То в лес послали. И дня через два-три они ночью придут убить хотят всех, кроме девочки, она хозяину зачем-то приглянулась. К нему человек из лесу приходил. Я их разговор слышал. Они очень знать хотят, сколько вас, и что есть из оружия. И задержать вас тут просят подольше.

М. С. прищурила левый глаз и склонила голову набок.

— Такие вещи доказывать надо. Не маленький, сам понимаешь.

— Он и до войны с лесными возился. У него схрон в подполе, под бочкой проход, и на чердаке в правом углу оружие спрятано. Пулемёт и два автомата, по-моему, там же и патроны. И у братьев его тоже стволы есть. И в деревне ещё кто-то есть, кто — не знаю. Я не местный.

— А что это ты вдруг нам помочь решил? Али хозяин чем насолил? Говори, не стесняйся, я-то куркулей тоже не очень жалую.

— Вы не хотите, чтобы хозяева и господа были. Вы за бедных людей. Я знаю это, что бы про вас не говорили. А такие, как он… — не найдя слов он махнул рукой.