Мачеха для Золушки

Девочка еще много раз тайком обходила замок, но не смогла отыскать Нэн. Теперь у нее не было никого, и это особенно остро чувствовалось, по ночам, когда поджимая ноги, девочка прислушивалась к пугающим звукам ночной комнаты, и никто больше не обнимал, и не пел колыбельную.

Неужели она сама становится такой, как ненавистная тетка–паучиха? Катрин дернула плечом, желая отогнать далекие воспоминания, и развернувшись вышла из кухни, оставив просьбу без ответа.

Глава 16. Крушение надежд

Селина шла на цыпочках, вздрагивая от каждого шороха. Главное остаться незамеченной, иначе страшно подумать, что будет! Тихо приоткрывает дверь.

– Марта!

Кухарка вздрагивает, но узнав любимицу, тут же заключает ее в свои объятия.

– Селина, девочка моя!

– Тише Мартушка, тише… Не то леди Катрин услышит. – девушка понижает голос, и бросает взгляд на дверь.

– Дожили, живешь в своем доме, и не можешь ходить где вздумается… – ворчит пожилая женщина, но негромко, себе под нос.

– Леди Катрин сказала, что уволит тебя, если я еще хоть раз появлюсь на кухне… Но сейчас все еще спят, поэтому я прибежала к тебе. Сегодня привезут платья! – глаза Селины мечтательно заблестели. – Настоящее бальное платье!

– Взглянуть бы, хоть глазком, ты же настоящей принцессой в нем будешь.

– Я упрошу леди Катрин, она позволит тебе показаться. Вот увидишь. А завтра утром мы поедем в столицу!

– Зачем завтра? Три дня же еще до бала. – кухарка покачала головой, – Нечего там делать столько времени.

– Мы не можем отправляться на бал, прямо с дороги. Леди Катрин уже сняла комнаты, в которых мы остановимся, весь день перед балом, мы будем повторять манеры, уже в платьях, и с прическами, как дамы.

– Что ж. Раз так решили… – у Марты на языке вертелись слова, о том, что она думает по этому поводу, но благоразумие одержало верх, и вместо этого женщина спросила:

– Ну уж после бала, ты расскажешь своей Марте, как танцевала с принцем?

– Конечно расскажу! – воскликнула девушка, и тут же испуганно оглянулась на дверь, – Скоро все просыпаться будут, меня не должны здесь увидеть.

Но находясь на пороге, Селина обернулась, и весело произнесла:

– И в платье я обязательно тебе покажусь.

***

– Это кладите сюда, – распоряжалась Катрин, когда очередное облако ткани появлялось из круглых коробок.

Один день до отъезда. Кто бы знал, как она волновалась из–за задержки платьев. Алия успела закончить работу буквально в последний момент, теперь следовало примерить наряды, и надеяться, что все в порядке, ведь времени на доработку уже нет.

Катрин повернулась перед зеркалом, темно–синее изящное платье переливалось даже при дневном свете. Покрой строгий, прямой, как и положено женщине ее возраста. Двигаться в таком платье неудобно, но лично она танцевать и не будет. Если бы муж отправился с ними, тогда совсем другое дело. В голове всплыли строчки его последнего письма.

«…я не силен ни в танцах, ни в манерах, и признаюсь, предпочитаю бывать в столице только по торговым делам. Ты одна можешь сопроводить девочек во дворец, и уверен, справишься с этим просто замечательно.

Пусть Селина слушается тебя во всем. Я сомневаюсь, что моей бедной девочке стоит ехать в столицу, но тебе, как матери, конечно виднее. Ты всегда знаешь, как лучше поступить…»

Катрин даже не сомневалась в ответе, строки о том, что ей лучше знать, как действовать – повторялись в каждом письме. За эти годы, она вполне изучила мужа, и спрашивала исключительно, потому что так положено. Его ответы она могла бы предсказать в точности до слова.

– Леди Эйрика, не крутитесь, дайте зашнуровать, как положено! – взмолилась Нитта, когда девочка в очередной раз повернулась, чтобы пышная юбка зашелестела и пришла в движение.

– Почему платье должно быть зашнуровано сзади, это же неудобно? – негромко поинтересовалась Селина, пока служанка расправляла на ней верхнюю часть наряда.

– Потому что шнуровка на груди допускается только на домашних платьях, или в том случае, если у женщины нет средств, нанять помощницу. Шнуровка на спине говорит о том, что женщина может себе позволить, чтобы ее одевали другие. Бальные платья шнуруются всегда, исключительно со спины. – удовлетворила мачеха ее любопытство. Когда дело касалось принятых норм или манер, она не скупилась на объяснения.