Мадонна

«Женщина ребёнка родила…»

Женщина ребёнка родила.Ну, дела! И не моргнула глазом.Вот она разверста и светлаи открыта разом всем заразам.Там, где был младенец, – пустота.И тихонько, смутно беспокоясь,чувствует, как полые местазаполняет беспредельный космос.И пускай не навсегда, не всласть,нам дано всей плотью нашей бреннойвдруг узнать таинственную связьс вечною и чуждою вселенной…

«Я так тебя люблю издалека…»

Я так тебя люблю издалека,на континенте, противоположномродной стране, где тоже нелегка

была любовь с тоской о невозможном.Я так тебя издалека люблю,не чувствую ни чуждым, ни ушедшим,что кажется, я шар земной пробьюнасквозь биеньем сердца сумасшедшим!

Помпея

В конце печальной эпопеи,перевернувшей жизнь мою,я на развалинах Помпеи,ошеломленная, стою.В нас человек взвывает зверем,мы в гибель красоты не верим.Жестокость!Парадокс!Абсурд!В последний миг последней болимы ждем предсмертной высшей воли,вершащей справедливый суд.

Но вот лежит она под пеплом,отторгнутым через века,из огненного далекас моим перекликаясь пеклом.И негодуя, и робея,молила, плакала, ждала.Любовь, заложница, Помпея,зачем, в стихи макая перья,такой прекрасной ты была?Захлестнута глухой тоской я.Нет, гибнуть не должно такое!Ах, если бы! О, если бы…Но под ногами – битый мрамор:обломки дома или храма,осколки жизни и судьбы.Вернусь домой к одной себе я,найду знакомого плебея

по телефону, доложив,что хороша была Помпея!А Рим…Рим, Вечный город, жив.

«Приезжаю из командировки…»

Приезжаю из командировкив чем-то новом, как в татуировке,вся из завтра, вся издалека.До былого дня в его заботедела нет моей клейменой плоти,и прозрачен дух, и жизнь легка.Я вернулась, как корабль с орбиты,я не помню мелкие обиды.Друг завороженно и светлона меня, что ввысь еще несется,смотрит, будто на затменье солнца,как сквозь закопченное стекло.Как остаться в нашей гуще, чаще

этой занебесною, парящей,недоступной дикому копью?Как сквозь чад и ад молвы дотошнойпронести, не расплескав, в ладошкаххрупкую, как жизнь, любовь мою?Тщетное, смешное упованье!Мне звонят из места пребыванья:«Как полет? От всех большой привет.Помидоры, значит, не помяли?И цветочки наши не повяли…Встретимся, конечно, тесен свет!..»Я смотрю и вижу, что, похоже,блекнут иероглифы на коже.Друг, очнувшись, – про дела, дела…И во все, что – смерть, восторг и сказка,лезет телефонная развязка.И молчат мои колокола.

Польша. Дни моря. 1989