Маг

– Верю не верю, вы раненого укажите, которого нужно вылечить, а потом сомневайтесь. Кстати, я одного уже вылечил, в танке у меня сидит. Вихров! – заметив, что в люке показалась голова бойца в пилотке, я махнул ему рукой, чтобы тот подошел.

Тот подбежал и встал рядом, повесив винтовку на плечо. Попросив объяснить, как он был ранен и о причинах его выздоровления, я иронично посмотрел на главврача и напомнил о демонстрации. Тот меня не подвел и еще показал продырявленный край рукава гимнастерки, заляпанный кровью. В этот раз раненого вынесли, хотя он и был на грани, это был практически превращенный в головешку танкист, лейтенант, как пояснила главврач.

Подойдя к носилкам, я посмотрел на черный, с трудом державшийся обрубок, из многочисленных ран которого сочилась сукровица, и попросил собравшимся медикам дать мне свободное пространство. Быстро сформировав плетение «малого чуда» из арсенала целителей, я все же был малым целителем, запустил его в лейтенанта, и на глазах ахнувших зрителей тот за пять минут снова стал человеком, но невообразимо худым. С виду явная жертва концлагерей. Но так и должно быть, вся масса ушла на восстановление ног и кистей рук.

Когда тот открыл глаза, я достал последний пирожок и, протянув ему, велел:

– Ешь, сейчас еще дам. Тебе массу наращивать надо.

Тот мгновенно ухватил его руками и стал с жадностью жевать. Медики вокруг были, скажем так, в аху… в общем, ошарашены они сильно были, но надо сказать, быстро пришли в себя и некоторые даже начали проявлять чисто академический интерес к раненому.

– Проблем с желудком не будет? – задала профессиональный вопрос Лютова, изумленно разглядывая и трогая кожаные покровы лейтенанта.

– Нет, все в норме. Волосяной покров сам отрастет.

– Просто невозможно, – пробормотала главврач и посмотрела на меня. – Теперь я вам верю, вы действительно можете вылечить всех раненых.

– Ну, я-то в этом не сомневался, однако хотелось бы поговорить о моем интересе. Мне нужны координаты со складами.

– Игорь, – посмотрела главврач на того врача-солдафона. – Сходи в командирский вагон и расспроси всех, кто знает об этих складах. Такого шанса поднять всех на ноги мы упустить не можем… Это чудо, это просто чудо.

– Хорошо, – кивнул тот и, прихватив двух медсестер или санитарок, не знаю, кто они были, скрылся в тамбуре ближайшего вагона.

– Вы можете и мышечную массу восстанавливать? – спросила главврач, наблюдая, как лейтенант вылизывает испачканные маслом пальцы. Пирожок он уже съел и взял протянутую мной флягу, жадно присосавшись к горлышку.

– Все могу, лишь бы голова была на месте и с момента гибели прошло не более трех минут. С лейтенантом могу сказать так, он может восстановить массу естественным способом, или могу ему помочь я, но тут еды много надо.

– Это понятно. Для такого дела и НЗ не жалко использовать. Хочу посмотреть на результат. Ежова, бегом в мое купе и принеси сидор, он лежит на верхней полке. – Санитарка рванула к вагону, а главврач повернулась ко мне и извиняюще пояснила: – Продовольствия у нас очень мало, но чтобы увидеть результаты, я готова его потратить.

– Ясно, – согласился я, и пока санитарка бегала, присел у лейтенанта, что с живым интересом нас слушал, флягу он уже допил и, достав из своих запасов последний пирог, ножом нарезал его, кивнул тому. – Ешь.

Того упрашивать не надо было, схватив в обе руки по куску, он стал жадно есть, а я изредка проводил руками над его телом. Результаты было видно невооруженным глазом. Когда он доел пирог, то уже не выглядел таким дистрофиком, просто очень худым. Так как я использовал все запасы, то лейтенант оставался все таким же голодным и встретил санитарку с сидором облегченным взглядом.

– Просто великолепно, – пробормотала главврач и снова склонилась над танкистом. Потом она начала над ним колдовать, градусник, слушала грудь, и тому подобное, даже встать на ноги ему велела, а меня отвлек тот врач Игорь. Он оказался хирургом и действительно имел довольно непростой, жесткий характер.

Тот доложил мне, а рассказ действительно был похож на доклад, что шесть командиров имеют нужную мне информацию. Причем один из них был старшина.

– Отлично, – обрадовался я и, велев Вихрову встать на часах у моего танка, а то мало ли оберут его, вон, сколько легкораненых ходят, десятка два, направился следом за хирургом в вагон. Лютову трогать сейчас не следовало, она вся ушла в исследования танкиста.

Большая часть командиров знали один, максимум два склада, с которых получали вещевое довольствие, я быстро записал координаты, но вот последний, в звании майора и без обеих ног, который колыхался на грани сознания, был начальником одного из таких корпусных складов и мог многое рассказать, но не хотел этого делать. Хирург его убеждал и так и эдак, поэтому отодвинув врача в сторону, я жестко сказал: